К тому же оказалось, что обещанная зеленая зона представлена донельзя загаженным парком, местом сбора всех местных алкашей и любителей выгулять собак, не утруждающихся уборкой продуктов их жизнедеятельности, и старым кладбищем. Причем, как мне кажется, близость могил раздражала жителей куда меньше всего остального.
Сама не поняв, зачем, я рассказала о своей семьи и работе и поделилась планами на ближайшее будущее. Вообще-то об этом я даже с родителями не разговаривала, а чтобы вот так с почти незнакомым человеком…
В какой-то момент я поняла, что перед глазами всё расплывается, и единственным ориентиром в пространстве остается её рука. Она бережно сжимала мои пальцы в маленьких ладонях и что-то говорила. Что именно, я не могла разобрать, плавая в словах и пятнах мягкого света от настольной лампы, но исправно отвечая на вопросы.
Её глаза казались бездонными, чистая светлая зелень становилась темнее к краю радужки, сменяясь почти черным кольцом, и я почему-то не могла отвести от них взгляда. Они была такими же теплыми и искренними, глаза ребенка на лице красивой девушки, но оторваться от них было физически невозможно.
Паника захлестнула мгновенно. Тут же сжало в тисках виски, так неожиданно и остро, едва не до дурноты.
Сидящая совсем рядом Алеся охнула и отдернулась, тоже хватаясь за голову, и, несмотря на отвратительные ощущения, я обратила внимание на то, что её руки были обнаженными. Все браслеты лежали рядом, брошенные небрежной кучкой рядом с фантиком от конфеты.
Что бы ни вызвало боль, оно меня живо отрезвило, будто ушат холодной воды вылили. А ещё это напомнило мне то, как Антон пытался повлиять на меня там, в заповеднике…
Я шарахнулась от соседки, и стул, с которого вскочила, с грохотом упал на линолеум.
- Что ты делаешь?! – Если бы получилось заорать, я бы так и сделала, но вышел полузадушенный писк.
- А ты? – Голос её звучал глухо, а сама она зажимала пальцами переносицу. До того, как прижала салфетку к лицу, я заметила, что её губы в крови.
- Что это вообще за хрень такая? – Паника улеглась, но беспокойство никуда не делось. Как и желание как можно скорее отсюда убраться. – Что ты со мной сделала?
- Чаем напоила, - чуть невнятно буркнула Алеся все ещё сквозь салфетку.
- Да ну тебя с таким чаем… - Умирающей и даже больной она не выглядела, разве что чуть виноватой и раздосадованной, потому я, не мешкая, направилась к двери. – Извини, у меня там собака некормленная, мне пора.
И, не дождавшись ответа, выскочила на площадку, благо, замок у неё такой, что ключи не нужны.