— Сделай что-нибудь, — говорю я.
Элизабет плачет.
— Не надо, — говорю я.
Элизабет смеётся.
Гондола с тихим стуком ударяется о причал, и мы спрыгиваем на берег. На Пьяцетта Сан-Марко перед Дворцом Дожей почти никого — потому что я терпеть не могу туристского многолюдья. Мы шагаем по выбеленным солнцем плиткам гранита.
Я был здесь тысячу раз. И напрасно надеялся, что успел всё забыть.
Горизонт затягивают пепельные тучи. Платье Элизабет становится зелёным в чёрную клетку. В небе над нами маленький белый голубь дрожит от страха. Я беру Элизабет за плечо:
— Мне всё надоело. Сделай же что-нибудь!
— Что?
— Придумай!
Элизабет скидывает платье и ложится на горячий гранит. Её тело бессмысленно в своей безупречности. Элизабет с тоскливой надеждой поднимает глаза, но я уже быстро шагаю прочь. Я не знаю, куда иду.
Внезапно становится очень темно.
Я не хочу, — успеваю подумать я.
Элизабет сладострастно вскрикивает и исчезает, голубь в чёрном небе взрывается фейерверком перьев, Дворец Дожей становится хаосом серых точек и растворяется в пустоте.
Я не хочу! Не хочу не хочу не хо…
Пылинка. Я пылинка в беззвёздном вакууме. Я пытаюсь закричать, но у меня нет рта. Я постигаю пустоту. Время исчезло. Время — секунда, размазанная по ленте Мёбиуса, и у меня нет снов, чтобы заполнить его.
Я хочу отключить страх, но впервые за долгие годы я бессилен сделать это. Я постигаю свой страх. Мне кажется, я слышу, как Смерть разговаривает со мной. Смерть — азартная маленькая старушка, она раскачивается в кресле-качалке рядом со мною и говорит, что я проиграл. Она смеётся голосом Элизабет.
— Уходи, — беззвучно говорит мой окоченевший мозг. Рта у меня нет.
Я пылинка. Пустота постигает меня.
Электрический разряд выталкивает меня на поверхность. В сером тумане надо мной плавают два лица. Одно — молодое, весёлое и пьяное, второе — квадратное, металлическое и бесстрастное. Это робот. Он говорит мне:
— Очнулся, брат?
— Какой он тебе брат, дурик? — хохочет человек в белом халате, — он же не робот!
— Но это помогает ему как роботу, — серьёзно отвечает второй и снова бьёт меня разрядом тока в лицо. Я вздрагиваю, и мой рот издаёт звук «а».
Я жив!
— Вы в машине «Скорой помощи», — говорит мне человек, в руке его золотистая банка лимонного пива с корицей, — к вам домой нас направил институт, потому что вы три раза подряд пропустили профилактику, и на звонки не отвечали. Доктора уже начали беспокоиться!
Вот оно что…
— Электричество в доме отключилось на миг, — добавляет робот, — и в твоей башке произошло небольшое замыкание. Ты три месяца провалялся в отключке. Не волнуйся, брат, сейчас тебя починят.