— Если ты хочешь, чтобы девочка выжила, то будешь предельно четко отвечать на мои вопросы. Понял? — он поднял на меня взгляд, полный ненависти и безысходности. Он что, думает, что я уже начала им манипулировать шантажируя девочкой?
Он дергается и кидает неуверенный взгляд за спину. Я стою не двигаясь, давая ему время все осмыслить. Из глаз парня уходит гнев, возвращая уже привычные мне, эмоции. Я мысленно жму себе руку, благодаря за верное решение и слова. Доминик же, откидывает от себя острую железку, после чего делает пару шагов в мою сторону и опять опускается на колени.
Доминик, как только вошел в дом, тут же изменился в лице, одев свою прежнюю каменную маску. Я только про себя выругалась, не подавая вида, что я заметила какие-то перемены. Ну хочется человеку изображать из себя жертву и мученика, да ради Бога!
С каждым километром я все больше сомневалась в подобном решении. Но тем не менее не меняла маршрут, подгоняемая женским любопытством.
Парень, услышав мой голос, вздрогнул и окаменел, по крайней мере его спина точно. После чего начал медленно оборачиваться в мою сторону.
— Сколько она съела? Объем? — закрыв глаза и поражаясь идиотизму некоторых уточнила я.
Ну я и сволочь! Самой от себя противно. Парень и так переживает, все-таки у него сестра еле дышит, а еще я глумлюсь тут.
Как бы я себя не отговаривала, но остановилась у полуразрушенного дома, на который показывалспутник. Доминик находится внутри. Как смогла, убедила себя в необходимости такого шага, после чего вылезла из машины и пошла искать своего… нет, просто пошла искать Доминика.
Поднявшись на второй этаж, услышала голос Доминика, который заставил оцепенеть: «Давай, малышка, кушай. Ты обязана хорошо питаться, чтобы быть красивой». С кем это он так нянчится? С той нежностью и трепетом, которые звучат в его голосе он мог бы обращаться только к очень любимой женщине…Не хочу этого видеть, но и не могу остановиться…
— Что вы планируете дальше с нами делать? — явно переживая, уточнил Доминик, смотря на меня своими ясными голубыми глазами.
Я понимала, что мои слова никак не спасают ситуацию. Парень упрямо сжал свое оружие сильнее в руке, похоже, и не собираясь останавливаться, в глазах была какая-то невиданная до этого ярость. Состояние аффекта?
— Не подходи! — зло предупредил он, а я просто продолжала фиксировать все это отстраненно и не предпринимая никаких действий.
— Прости, нервы уже ни к черту… — повинилась я. — Давай потом поговорим, когда будем наедине, ладно.
— Доминик, ты идиот?! Ты мне не мог сказать сам и раньше, что у тебя тут ребенок голодной смертью умирает! — уже орала я, но бросив взгляд на этих двоих резко осеклась. И совсем другим голосом попросила: — Проверь пульс, на ее запястье. И дыхание.