— Хорошо, Артем, не переживай. Я позабочусь о Веронике.
— Наши, Лиан. Свою империю я построил на твоих деньгах, что взял из сумки. Так что дело наше, общее. Македов давно копал под меня. Еще с тех пор, как я отказал ему в подписи крупного договора. Мы не поделили кое-что. А потом у него случилась трагедия с семьей.
У нас нет сердобольных бабушек и мам, которые могут посидеть с дочерью когда мы очень заняты, и няньки тоже нет… поэтому ее обязанность вызвалась временно исполнять Вика.
— Тебя… он требует отдать ему тебя!
— В прямом. — хмыкает Полянский. — Чтобы ты переехала к нему и жила с ним, изображая любовь.
— Обещаю!
— Он тебе что-нибудь говорил?
— Какой еще мужик? — обрывается все у меня внутри.
— Хорошо… — киваю я.
Лиана
— Я люблю тебя! — повторяю громче и отчетливее.
Лиана
— К Веронике на площадке подходил какой-то мужчина…
— Хорошо, только заеду заберу Веронику с Викой с детской площадки.
Увидела там же аптеку. Мне срочно нужно успокоительное. Иначе не справлюсь. Покупаю. Расплачиваюсь.
Артем начинает двигаться осторожно, чтобы не причинить боль мне и чтобы автомобиль раскачивало не так сильно, но потом шлет осторожность к черту переходя на бешенный темп, даря нам обоим такое необходимое сейчас, ни с чем не сравнимое удовольствие.
Когда мы приходим в себя и пытаемся поймать дыхание я понимаю, что приехали. Надеюсь, водитель ничего такого не заметил. Хотя кого я обманываю?!
Полянский отпускает меня. Садиться на стул, сцепляет руки в замок. Я не тороплю его. И не совсем готова услышать его слова:
Я плачу, смотря на то, как застегиваются наручники на его руках. Это так не справедливо! Так не должно быть… Это просто дурной сон!
— Так хорошо, малышка, нормально?
Несмотря на то, что в прокуратуре он появлялся чаще чем в офисе, все равно успел оформить завещание на Веронику и назначить меня распорядителем до ее совершеннолетия.
— Артем, ты только не нервничай.
— Нам же разрешат свидания?
Тряпка отвратительно воняет какой-то химией, мне тяжело дышать, свет меркнет и я теряю сознание.
Я прекрасно понимаю, сколько свалилось всего на Полянского за последнее время, и ругать его не собираюсь.
И оно меня не подводит. После обеда Артема вызывают в очередной раз.
— Нет, не переедешь! — рявкает Полянский, замахивается кулаком на стол, но в последнее мгновение передумывает бить, — Тем более ради меня!
— Только без дури! — советует следователь.
Я не вожу пока машину, и сижу на заднем сидении в обнимку с дочерью. Вика находится рядом, задумчивая и смурная.
— Хорошо, — выходит следом дознаватель, его даже не приходится уговаривать, — снимите ему наручники.