- Блядь, Киса, что ты болтаешь, давай, быстрее.
Максимум
- Пора? – удивился я.
Все замерли. Когда пожарные начали испытание. В следующую секунду водяной столб взметнулся в воздух и ударил по одному из кладбищенских тополей. Струя смела множество ветвей и воробьев, которые, смешавшись с тонной воды, опали на древние могилы Армянского кладбища. Наблюдатели – все мы - были впечатлены, воробьи – деморализованы пережитым, обитатели заброшенных могил – удивлены обильным орошением, а испытатели, пожарные - не удовлетворены результатом. Не то чтобы совсем, но – слабо, неубедительно.
И не разлучит нас беда.
Я сказал вдогонку Евтушенко:
А во-вторых, меня сильно укачивало, и я боялся в любой момент дать смычку и упасть в глазах присутствующих.
Потом он обернулся на меня. Я обомлел. Передо мной был не больной генерал. Передо мной был капитан Немо.
- Оказалось, что брак – это… - сказала Зяма и заплакала.
- А как же моя любовь, моя любовь?
- Папа, не надо! Игореша, не надо!
Я стал готовиться к лекции. Формально, готовиться мне не нужно было. Я и так все о знал о бибопе, больше меня о нем знал только сам Паркер. Но и старые джазмены тоже знали о джазе немало, и я это понимал. Просто рассказывать им о бибопе было бы полным просером. Я и это понимал. Я стал думать и пить винище.
И я поверил ему. Потому что он знал. Он всегда знал, что говорил.
Дело было сделано – председатель объявил, что я буду читать лекцию о бибопе.
- Зачем? – совсем сдал я.
А потом мы все разъедемся, кто куда – кто в Мозамбик, кто в Вашингтон. Защищать нашу Родину. Батяне писать будем строго – 23 февраля, 31 декабря, и в день его рождения. Он у него тоже 23 февраля. Так что 23 февраля у бати – двойной праздник.
Зяма бросилась мне на шею. Это было приятно.
Тогда директриса, полагая, что Сашу почти надломала и нужно надавить совсем чуть-чуть, чтобы он выдал имена своих опасных покровителей, вызвала из нашего класса нескольких девочек, самых красивых, поставила Сашу перед ними и приказала ему делать то, что показывал мальчикам. Ставка была на то, что Саша должен был сгореть со стыда, навсегда проклясть онанизм и назвать имена покровителей.
Женственные телочки слушают Цоя так: наполняют ванну водой, пускают в воду зажженные свечки, выключают в ванной свет, включают Цоя, ложатся в ванную, и лежат - в темноте, в воде, при свечах, как Сатана. И тоже представляют Игоря, и вспоминают, как он посмотрел на дискотеке, и какой у него был в этот момент на голове выщип. Хорошее, кстати, слово – выщип. Очаровательная клубничка вспоминает Игоря с выщипом и плачет.