Мать перехватила взгляд и затянулась сигаретой во второй раз. Выпустив дым, затушила ее в пепельнице и перевела тему.
— Нет.
— Не знаю. Нормально, наверно.
— Да причем тут я? — пожал плечами. — Я же тебе уже ответил, какие.
Нюша Тихуша: «Да, все отлично! Учеба отвлекла. А девушку лучше пригласи в парк — если, конечно, не собираешься с ней целоваться на первом же свидании. Тогда только в кино, и желательно на последний ряд!»
«Нюша, у тебя все хорошо?»
Я встала. Пора было собираться, но прежде стоило успокоить маму. Это я у нее достаточно взрослая, чтобы решить свои проблемы самостоятельно.
После того, как она надела сушку на нос, я у нее ее отобрал и вернул на тарелку.
— А если бы ты влюбился в девушку — сделал бы? Ради любви?!
И сама не ожидала, что признаюсь. Ольга Павловна как раз опускала на стол тарелки с завтраком, когда я неожиданно вполголоса заявила:
— Добрый день, Ольга Павловна, — я поздоровалась с домработницей, возвращая бокал на широкий обеденный стол. — Да, я сегодня дома.
Антон Морозов: «Совсем нет. Так вышло».
— Ну да! А если девушка похожа на двойной чизбургер? А если она феминистка или у нее уши лопоухие? Что, все равно, лишь бы умная? — сестра подозрительно прищурилась и подперла подбородок кулачком, не желая во мне разочаровываться.
Темная голова залезла под пуховую складку, пес снова нашел мою пятку, поймал ее и стал упорно «грызть». Да так громко, словно сочную кость, что прибежала крошка Гретта и радостно затявкала. Она тоже была бы рада присоединиться к другу в экзекуции, но росточком не вышла, поэтому усердно его подбадривала.
Две затяжки. Она сделает две затяжки и погасит ее в пепельнице из тонкого китайского фарфора. Так продолжается уже год. Кто знает, может быть, когда-нибудь у нее и получится бросить. Во всяком случае, мы с отцом этого очень хотели.
И снова перед глазами встал проклятый Морозко — злой и гордый, как неприступная крепость. В очках и с рюкзаком за спиной. Где-то над головой засмеялся Купидон. Провернул стрелу в сердце, так, что оно в тоске заныло. Но хоть мозги не отключил, и на том спасибо.
Я строго взглянул на нее.
— Да хоть с кольцом в носу!
Я вспомнил темные глаза Корсак и ее губы на моих. Целоваться она умела, это факт, как и получать свое. После нашего разговора я не видел девушку несколько дней и искренне надеялся, что наши пути разошлись.
Учебу в университете я пропускала редко — многолетние часы с репетиторами и занятия танцами с детства приучили меня быть пунктуальной и все планировать заранее, поэтому я нормально восприняла ее беспокойство. А вот на мать взглянула с тревогой. Она в два счета могла раздуть из мухи слона.