Веня не причинял ей боли, но действовал грубо, жестко, пока имел ее рот. Он словно проверял ее, и она хотела бы сказать, что хочет и готова к большему, но сейчас было не время для разговоров.
Она засмеялась и закрыла лицо руками.
— Могу. И во второй раз это будет дольше.
Она глухо застонала, когда два его пальца оказались в ней, а большой поглаживал попку.
Ева спустилась по рассыпающимся ступеням, Веня вышел к ней навстречу. Предугадал ее желание подойти к машине, но сухой земли там не было. Только кочки, как в болоте.
— Обязательно.
— Да, — вздохнула Ева. — Увы. Мы здесь остались на отшибе и никому до нас нет дела.
Она взяла его в рот, мягкого и податливого, солоноватого на вкус, и он стал твердеть на глазах. Возвращаться к жизни.
Деньжища не могли появиться на ровном месте.
И когда Веня поднялся, отпуская ее, она повернулась к нему и прижалась всем телом. Целуя жарче, призывнее, чем должна была бы после завершения.
— К черту прелюдию? — спросил он, погружая в нее пальцы.
Член вошел в глотку, головка скользнула по небу. Ева проглатывала и выпускала его, водя по окрепшему стволу обеими руками.
Ева покосилась на железные стеллажи, на которых пятна ржавчины скрывали десять слоев синей краски. Ткнула в модель «Бежевая пастель».
— Никто не будет строить для нас новую библиотеку, — грустно сказала Ева.
Он подхватил ее на руки, взлетел по каменной лестнице на второй этаж. Выбил ногой дверь, и Ева ахнула.
Ева осталась стоять, пригвожденная к полу.
— Пора и тебя раздеть.
— Гораздо эффективней, — согласилась Ева.
Она исполнила. Это была, пожалуй, самая бесстыдная ее поза, хотя она и мало отличалась от той на столе. Но пикантности ей добавляло то, что он собирался с ней сделать и куда войти.
Ева вскочила из-за стола.
Это было лучше музея, хотя здесь и не было экспонатов. На стенах оставались обрывки обоев разных эпох, и они рассказывали о доме лучше, чем древесные кольца на срезе пня.
А значит, он даже не предполагал, что она может отказаться.
— Нет. И не хочу. Пожалуйста, Ева… Дай мне оказаться в тебе. Дай попробовать твои губы на вкус. Почувствовать соски между пальцев.
На смену пришел только чистый экстаз.
Она свела ноги вместе и почувствовала, как зарычал Веня. Она сжала его пальцы, он не мог ими двигать также свободно, как прежде, но подушечки все еще оставались в нужном месте. И он просто шевельнул ими. В последний раз.
— Я. А кто вас?…
— Правда? — удивилась Ева. — Когда?
Она почувствовала, как Веня практически вжал ее в стол, накрыв собственным телом. Повернула голову и ответила на полубессознательный поцелуй. И как он зашипел, снова что-то ужасно матерное, и вошел в нее так глубоко, что она вскрикнула, прижимаясь к нему всем телом. Растворяясь в нем.