Нет, тихо. Никто не хлопает наружной дверью…
– Да, – растерянно подтвердила я, – вспомнила…
– Ложись спать. Я не собираюсь ничего устраивать за твоей спиной.
Как будто холодная льдина вдруг прикоснулась к моему сердцу:
И мой стол – тот, за которым я сидела на уроке и наблюдала за девочками, – тоже стоял в комнате, и к тому же, на том самом месте. Я подошла к нему, ласково задела его, как старого приятеля. Немедленно вспомнился последний день, когда бедная Маша краснела у доски и отчаянно пыталась решить задачу про купца.
Ответ вполне удовлетворил меня, и я почти успокоилась…
Прошлое.
59
60
61
62
63
64
65
66
Я натянула две пары теплых чулок, заботливо приготовленных Гертрудой, надела шерстяную кофточку. Тетя сунула мне в руки небольшой, наполненный чем-то мешочек прямоугольной формы на длинной веревке.
Он никак не отреагировал. Я испуганно обернулась и увидела, что тетя и Гертруда торопливо засеменили за нами.
Я торопливо обернулась. В темноте близко от меня стояла какая-то высокая фигура.
А что будет потом? Может, я и не буду нужна ему вовсе?..
Хотя было темно, свет из окон отразился в радужках его глаз. Разозлиться на него у меня не было сил. Да и открытость Матвея подкупала. На его вопрос я неопределенно пожала плечами. Да и что тут скажешь?
– А как мы это сделаем незаметно? – перебила ее Гертруда.
В городе, в бывшей картинной галерее, открыли приемник для бездомных детей – беспризорников, – которых со всеми событиями в стране появилось на улицах немало, и – увы! – количество их росло с каждым днем. Это понятно – война длилась уже не один год.
Он оглянулся, вернулся обратно.
Последняя суета, проверка, все ли взяли…
И вдруг, сама от себя такого не ожидая, я завопила:
Мы забрались в экипаж, и наше опасное путешествие началось.
Матвей носился тут же, принимая и раскладывая привезенные матрасы, подушки, одеяла и даже постельное белье. Он понимал, что быстро расселить беспризорников по приемным семьям не получится, поэтому несколько ночей большинство из них проведет здесь.
Сердце мое тревожно заныло. Просто от страха или это были какие-то предчувствия? За неделю я так устала, что сил не было понять причину моих тревог. К тому же, ночами не спалось, все представлялся в деталях наш побег. Чем больше я о нём думала, тем больше в мою голову приходило осознание того, что всё это не просто плохая, а ужасная идея.
– Помогите!
Город охранялся от внешнего посягательства: группы красноармейцев дежурили на дорогах и в тех местах, где проникновение на их территорию считалось возможным. Все они были вооружены. Я знала от Матвея, что у них есть приказ стрелять не разбираясь. А мы, четыре женщины и один пожилой мужчина (я имею в виду также Петра Прохоровича с женой), собираемся «сломать» границу, которую трудно пересечь и специально обученным людям… Кровь в жилах останавливается при мысли о том, что нас просто застрелят на месте.