А вот со стороны Витуса, для безбедной жизни в Бакаре, жертв было принесено значительно больше. Во-первых, он лишался профессионального круга общения. Он не мог поддерживать приятельские отношения ни с кем из членов Гильдии, которые все поголовно были в курсе его непростых жизненных обстоятельств. Этот запрет был вызван тем, что контрагент непременно задался бы вопросом: а откуда у нарушителя конвенции деньги на шикарную жизнь? Не занимается ли Витус магическими практиками без лицензии!?! Задавшись этим непростым вопросом, он, как честный человек, был бы вынужден обратиться к руководству Гильдии со своими подозрениями. А руководство, в лице Свэрта Бигланда было бы вынуждено дать делу законный ход. А кому это нужно? – правильно! – никому не нужно. Поэтому первым из условий, поставленных мафией перед Витусом Иддером был полный отказ от общения с коллегами по цеху.
После чего неожиданно добавил что-то похожее на комплимент:
Уже в виду виллы Змей засек своего человека – тот прятался метрах в пятнадцати от дороги, в густых зарослях. Гистас сбросил скорость, перешел на шаг и двинулся к нему, ловко огибая встречающиеся на пути кусты и деревья. Приблизившись к шпиону, глава "Союза" услышал странный стук, природа которого ему была непонятна и только в непосредственной близи от своего лазутчика уразумел, что тот стучит зубами от страха. Скорее всего, он происходил из местных крестьян, веривших в Грейхмортана, и решил, что зловредный демон явился за его душой. Был бы он чуток посмелее, или пообразованнее, или поумнее, то после некоторых размышлений – весьма коротких, надо полагать, пришел бы к безошибочному выводу, что его жалкая душонка может представлять какой-то интерес лишь для одного существа в мире – его самого.
Ореста же, и не подозревавшая о вынесенном ей смертном приговоре, а может и подозревавшая, кто ее знает, а не исключено даже, что просто – знавшая, осталась абсолютно спокойной. Она взяла платок, принесенный помощником и накинула его на перемазанный кровью гадательный шар.
– Не люблю магов! – снова, несколько невпопад, объявил Генерал-губернатор, после чего немного помолчал и прибавил: – И Дожей! – Он хотел еще что-то сказать, но в этот момент к высокому собранию робко приблизился его личный секретарь Ютропиус Приск и уставился в глаза патрону с выражением собаки, которую хозяин не кормил несколько дней. – Ну, чего тебе, свинячий хвост!? – с ярко выраженным неудовольствием поинтересовался у него Генерал-губернатор. Секретарь в ответ только тяжело вздохнул, не сводя с хозяина умоляющего взгляда. Некоторое время Брикус делал вид, что не понимает значения всей этой пантомимы, однако в конце концов ему это надоело, да и чувствовалось, что он в курсе, чего хочет от него секретарь. – Атос, Арамис, – тяжело вздохнул Генерал-губернатор, – очень рад, что с вами познакомился, хоть душой от всего этого отдохнул, – он неопределенно качнул головой в сторону плотного кольца, окружающего столик. – Но, пообещал я этому паршивцу поговорить с некоторыми людьми… Сдуру пообещал! – неожиданно взъярился бакарский наместник, но также быстро сник, – а раз пообещал – надо выполнять. Ребята, – он обнял компаньонов за плечи, – если будет какая нужда, или просто захотите пропустить стаканчик-другой со стариком, да послушать байки – а их у меня много!.. Хотя, – оборвал он сам себя, – какие вам байки стариковские – у вас одни девки на уме, слышал я про ваш корабль! – Он подмигнул Денису. – Да оно и правильно. Чем еще по молодости заниматься. Короче, будет нужда, или интерес – приходите. Мой дом всегда для вас открыт! Ты все понял?! – грозно поинтересовался он у Ютропиуса, – и охрану предупреди насчет Лордов! – В ответ секретарь только истово закивал – мол все понятно-с, не извольте-с беспокоиться-с! Генерал-губернатор поднялся из-за стола, сухо кивнул графу и ведомый личным секретарем направился к жаждущей общения группе товарищей.