Раймил, четверть часа тому назад отправивший в лагерь Козенса и Мартина, только что покинул нас, уводя Федерсона, и все шесть наших упряжек пустились в путь, как вдруг разыгралась поистине жуткая метель. Нам очень хотелось укрыться в долине, находившейся меньше чем в километре впереди от нас, но это было невозможно. Собаки вряд ли смогли бы тащить нарты, борясь с несущимся навстречу снегом, и мы решили немедленно разбить палатки. В такую пургу это оказалось страшно трудно. Полуслепые от ледяной корки, сплошь покрывавшей лицо, мы все возились с одной палаткой. До начала пурги заходящее солнце и луна вместе давали достаточно света, и я любовался видом гор в стороне Ангмагсалика, над которыми поднималась луна. Они представляли собой великолепную картину в бело-голубых тонах. Пурга все скрыла за своей завесой, и стало совершенно темно.
Мы поставили две палатки и решили, что этого достаточно. Хем поместился вместе с нами, а Курто - с Фредди. Вся палатка была заполнена покрытыми снегом вещевыми мешками, рюкзаками и нами, также совершенно запорошенными. Не сняв с себя одежды, мы сварили густой суп из пеммикана и гороховой муки. На большее мы не были способны. Затем мы энергично принялись очень тщательно выколачивать все, что могли, подняли нижнее полотнище, вытрясли его и постепенно разложили очищенные от снега вещи и поместились сами, также очищенные от снега, на сухом теперь полу. Затем один за другим мы залезли в наши уютные спальные мешки из оленьих шкур. Было отчаянно тесно, и нам стало совершенно ясно, как глупо мы поступили бы, если бы решили помещаться в это время года по трое в одной палатке, что казалось возможным тогда, когда Мартин проделал весь этот путь.
Чепмен. Сегодня вспомогательной партии пришлось вернуться в Базовый лагерь. Они пробыли с нами гораздо дольше, чем мы предполагали, и оказали огромную помощь.
3 ноября, понедельник. Уэйджер. Всю ночь дул ветер, но спали хорошо. Фредди распорядился, чтобы мы поднялись сразу после рассвета, если только ветер утихнет и можно будет двигаться дальше. Изголовья наших спальных мешков были покрыты снегом: от дыхания на стенках палатки оседал иней, который ветер затем стряхивал на нас.
Мы вылезли из спальных мешков, отогнули в одном углу палатки полотнище пола и сварили очень жидкую похлебку из овсянки и плазмона, прикончив все, что оставалось от них в нашем первом санном ящике. Все же мы немного насытились и частично утолили жажду. После этого мы выпили по чашке лимонного сока с двумя кусками сахара.
Пурга все еще бушевала; поэтому мы устроились как могли, и я занес в дневник события вчерашнего дня, а теперь собираюсь читать.