Оставив позади преходящие надежды и страхи жалкого человечества, не приближаемся ли мы, быть может, к тому, что пребывает постоянно, к извечным силам?
7 марта, суббота. Три месяца (13 недель), как я здесь один и восемь месяцев с отъезда из дому. Учитывая все обстоятельства, время прошло сравнительно быстро, хотя я не возражал бы против перемены обстановки. Я считаю, что смена, если только ничего не случилось, должна прибыть между 15-м и концом месяца. Если она не явится до конца месяца, я погружусь в темноту и буду есть только холодную пищу. Погода снова переменилась. Последние сутки дул юго-восточный ураган. Снежный дом опять засыпало. Надо попытаться при первой возможности расчистить туннель.
15 марта, воскресенье. Нахожусь здесь 100 дней один. Последнее время погода стояла довольно хорошая, хотя еще основательно холодно. В середине дня солнце такое яркое, что приходится надевать темные очки. Керосина осталось меньше девяти литров. Надеюсь на провидение, что другие прибудут раньше, чем он кончится, иначе мне нечего будет пить. Уменьшил нормы пищи и съедаю в день граммов 400. Этого, впрочем, достаточно. Все же сидеть бoльшую часть дня надоедает. В короткие светлые промежутки снова читаю "Сагу о Форсайтах". Исключительно хорошо.
19 марта, четверг. Третьего дня вечером я не закрыл как следует отверстие, и снежный дом совершенно засыпало. Наполнил снегом жестянку из-под галет и пять банок из-под маргарина, но не смог выбраться. Подумал было проделать отверстие в своде туннеля, но вспомнил, что снаружи над ним около 2 метров снега. Затем решил расчистить вход в другой снежный дом и прорубить дыру в его крыше. Лежа скорчившись в туннеле, я долго разгребал снег и добрался до левого дома, но, начав прорубать отверстие, обнаружил, что над крышей большой сугроб. Я считал, что не смогу пробиться достаточно высоко и вылезть наружу, но затем, проложив себе путь сквозь полутораметровый слой снега, очутился у поверхности и с большим трудом выкарабкался. Не представляю себе, каким образом прикрыть это отверстие. Колодец слишком длинный, чтобы можно было затыкать его ящиком из-под рационов, как я это делал в другом доме, а если я отброшу снег наверху, получится яма, которую засыплет, и тогда я навсегда буду замурован.
22 марта, воскресенье. Мои предположения оправдались: не успел я обезопасить новый выход от заносов, как задул ветер, не прекращающийся до сих пор; навалило такую массу снега на ящик, что теперь я не могу его поднять и оказался окончательно погребенным. Керосин на исходе, и вообще все складывается довольно уныло, особенно если принять во взимание, что, насколько я могу судить, снаружи ясная хорошая погода. Только что перечитал последнее письмо У. Это единственное из оставшихся у меня занятий, доставляющее подлинное удовольствие. Если бог поддерживал меня до сих пор, то, может быть, не покинет и в дальнейшем. Хотелось бы знать, что со всеми дома.