.
Летели в самом деле недолго, но за это «недолго» Рион успел замерзнуть так, что зуб на зуб не попадал, а пальцы, судорожно стиснутые вокруг черного гладкого шипа, уже не разгибались.
— Я хочу убрать стену, — Рион взглянул ему прямо в глаза, и понял, что нужно говорить. Что-нибудь, но только говорить, убеждать, не дать им даже усомниться, — там, за стеной, люди живут куда лучше. Я думаю, что смогу привести вас туда. Вы будете жить в тепле и есть досыта. У вас будут хорошие дома и хорошая одежда.
— А ты, значит, знаешь? — старик с бараньей головой покачал головой, — мы не верим тебе, чужак. Единственное, на что ты можешь сгодиться, это быть нашим рабом. Нам нужны крепкие руки.
«Я ненавижу тебя, Тана Альен», — подумал Рион, — «но толку-то? Скорее всего, тебя уже нет».
Рион почувствовал, как между лопатками кольнуло чем-то острым — либо ножом, либо острием копья. Их с Нимом стали подталкивать с дальней стороне площадки, к монолитной на первый взгляд стене. Скулеж Нима перешел в откровенный вой, и Рион передернул плечами в раздражении.
Рион мысленно утер трудовой пот и постарался придать своему лицу как можно более дружелюбное выражение.
В ушах зашумело, иглу — кто бы там ни был в темноте — вынули, и по шее потекла кровь.
Ним всхлипнул.
Шкура дракона оказалась наощупь такой же твердой и гладкой, как камень. Если бы не шипы у основания шеи, за которые можно было схватиться, Рион непременно бы соскальзывал. Он кое-как уместился на холке дракона, мимолетом подумал, что потеющие ладони — не лучший помощник в подобных мероприятиях. Сзади лихо уселся Ним, сноровисто уперся ногами в основание крыльев.
— Да что с тобой такое? — спросил шепотом, — прекрати так на нее пялиться…
Ирма спокойно легла на спину, вытянув руки вдоль тела, а Рион достал из уютного гнездышка скальпель. Все то, что он сейчас собирался проделать, было чужими, украденными у кого-то воспоминаниями — но Тана Альен отчего-то решила, что подобная информация не повредит бывшему садовнику и по совместительству убийце.
— Да, тебе, может, и все равно. А мне — нет.
Баба, как изволил выразиться Ним, была совершенно обнаженной (правильно, зачем одежда, когда сидишь в машине?). Ее тело полностью соответствовало стандартам красоты Пангеи — узкие кости, острые локти и коленки, худощавое сложение, лицо в форме сердечка — а глаза — непропорционально огромные, прозрачные и колючие, словно битое стекло. Вылитая Тана Альен, только лысая. Остановившись в шаге от Риона, андроид опустился на одно колено и глубоким шелестящим контральто доложил: