Тана, продолжая стоять перед ним, скрестила руки на груди.
А потом усмехнулась невольно. В самом деле, отчего бы папаше не возить с собой дочурку в Иллерон? Может быть, ему жаль девчушку стало — не все ж в гареме бока на диване обминать. А так она хотя бы делом занята.
— Увидела? — снова зашептала Эви, — идем же… Упаси Полночные, Мер-даланну донесут, что мы здесь…
«Интересно, Уннар-заш был таким же?» — мелькнула полная сожаления, горькая мысль. Тане все еще было жаль молодого воина, погибшего от руки предателя, и она желала Дей-шану от всего сердца всех мук, на какие только хватит фантазии у Мер-даланна. А в том, что у последнего фантазия богатая, сомневаться не приходилось.
— Визары! Полночные духи, да к чему тебе, госпожа, вообще упоминать о них? Они ужасны, вот и все. Они могут выпить кровь из наших воинов силой взгляда. Они могут убивать светом. Могут наслать болезнь. Страшные враги, моя госпожа.
— Тебя послушаешь, так они всемогущи, — проворчала Тана.
Тана молча кивнула и вздохнула. Откатилась в сторону, приподнялась на локте, чтобы посмотреть в окно.
«Наверное, она обиделась», — лениво размышляла Тана, — «а я, вместо того, чтобы обзаводиться друзьями, похоже, наживаю врагов».
— Упаси Степь увидеть, — заверила Эви, — если видишь дракона, говорят, это может быть последним, что ты вообще увидишь. Потом откроешь глаза уже в Полночном царстве.
— Тебе зачем?
— Моя госпожа, — последовал низкий поклон, — господин Мер-даланн, да будут долгими его дни, прислал меня, чтобы я помогла тебе принять омовение, одеться, причесаться… и развлечь беседой.
— Твоя мать тоже рабыня? — на всякий случай осведомилась Тана.
— Я приложу все усилия, Эви, не беспокойся.
Темно-карие, словно крепкий чай, глаза Эви испуганно расширились.
— Мой господин говорил, что мы выезжаем на рассвете.
Первой Тана увидела руку. Грязную, покрытую пятнами спекшейся крови. Переломанные, раздутые, скрюченные пальцы походили на кровяную колбасу, кое-где ногти были сорваны. Зажмурившись на миг, Тана решительно сдернула тряпку — чтобы увидеть багрово-синюшное опухшее лицо, сломанный нос, разбитые губы. На удивление, визар еще дышал — тяжко, с присвистом.
Мер-даланн молча сел на постель, протянул ноги.
Тана вздохнула. Похоже было на то, что ее попытка сохранить жизнь визару и тем самым со временем обрести, быть может,
Эви неопределенно пожала плечами.
— Нет, госпожа! Что ты! У шелтеров отродясь лошадей не было, разве могут эти нелюди, отрыжка полночного царства, держать столь благородных созданий как кони?
— Челюсть ему сломали, чтобы силы свои призвать не мог!