— А вдруг тебе придется не по нраву то, что увидишь, — буркнул Уннар, чем вызвал легкую полуулыбку на бледном лице тонкой.
— Ладно, я понял, — хозяин постоялого двора медленно поднялся, подбросил монету и ловко ее поймал, — попробую разузнать что-нибудь. Но не уверен, что получится. Крысиные князья, знаешь ли, не сильно сговорчивы, хоть и знают, кто где гадит в этом городе.
— Если Дей-шан ее продал, то больше ей ничто не угрожает, — повторил он.
Поваренок низко поклонился и повел — в несвежее нутро постоялого двора. Пальцы Лиссы ощутимо подрагивали, Уннар чувствовал, что она натянута как тетива, того и гляди, зазвенит. Ну, или убьет кого-нибудь. Он резко толкнул дверь отведенной им комнаты и услышал за спиной сдавленный, полный возмущения, вздох.
— Несколько дней! — Лисса недовольно умолкла. Лежа на полу, Уннар не видел ее лица, но по голосу было ясно, что женщина не в восторге от перспективы провести еще несколько дней в бездеятельности.
— За своих боишься? — зло поинтересовалась женщина, — если я встречу ублюдка, который издевался над моей Таной, его смерть будет настолько ужасна, что он будет молить о ней.
— Ты уверен, что я не отравлюсь, если это съем?
— Должна признать, — он услышал короткий смешок, — в лесу как-то лучше живется. Немудрено, что вы здесь так медленно развивались… или наоборот, так быстро деградировали.
А потом совершенно серьезно и как бы между прочим добавил:
— Да жив, жив, — Зима покачал головой, — что ему станется. Спрашивай, что ты хотел узнать.
Миновав обеденный зал, пустующий в это время суток, Уннар окликнул тощего мальчишку-поваренка, велел позвать хозяина. В прошлый раз хозяин был старый и сморщенный; теперь же к ним вышел молодой и бодрый верзила в одежде из небеленого полотна.
Уннар подождал — не скажет ли чего еще. Потом приподнялся и увидел, что Лисса попросту заснула, лежа на боку и подтянув ноги к животу.
— Лисса, я сам буду говорить со всеми, кто будет задавать вопросы. Хорошо?
— Он любит, когда женщины его боятся.
Разумеется, ушел он только затем, чтобы дать своей спутнице возможность спокойно помыться, использовать глиняный горшок из-под кровати и немного отдохнуть. Он устал, едва волочил ноги, и более всего мечтал о той магической самонаполняющейся ванне, что была в доме Лиссы. Чистая постель тоже не помешала бы. Но брать разные комнаты все же было рискованно, и теперь единственная постель оказалась вне досягаемости. Мелькнула мысль — а не посетить ли ближайший бордель, чтобы там выспаться — но Уннар отмел ее как совершенно недостойную. Ко всему прочему, он еще и побаивался той заразы, которую можно было в борделе подцепить и которую потом не вылечить никаким припарками. И потому Уннар уселся за стол в углу зала, приказал принести кувшин вина и какой-нибудь еды, и принялся цедить сей божественный напиток, мрачно разглядывая редких постояльцев и тех, кто просто зашел отобедать или опрокинуть стаканчик.