— Месть оказалась не так сладка, как того бы хотелось, — глухо проворчала Лисса, — теперь мы должны идти к… как его там?
— Мы пришли, — шепотом сообщил он Лиссе, указывая на облезлые глинобитные стены.
— Да тебе что с того?!! — внезапно в темных глазах Дей-шана страдание переплелось с непониманием и страхом.
— Э, нет. Он — мой.
— Он хотел тебя для себя и своих братьев. Ты знаешь, сколько братьев у крысиного князя? Несколько десятков. Крысы хорошо размножаются. С твоей магией они бы справились, оглушив чем-нибудь тяжелым. И что бы от тебя осталось, госпожа Лисса?
«Он понял, что я его обманул, и оставил весь груз преступления мне», — Уннар почти не почувствовал, как Лисса присела рядом и осторожно взяла за руку.
— Он еще жив? — Уннар поднял бровь, — я полагаю, что убить его — мое право.
— Я ищу человека по имени Дей-шан, — сказал он грязному служке, который подавал еду посетителям, — пойди, скажи ему, что он мне должен, и что я жду снаружи. Если он не захочет выйти, я сам его выведу. Так и передай.
— Мне больно и тяжело оттого, что Тана покинула Пангею. Этого не должно было произойти.
— Подожди, — мягко сказала Лисса, — ты свое получил. Теперь моя очередь.
— Это я, Гнер! Хозяин «черепа», — торопливо пояснили из-за двери, — я сделал то, о чем ты просил. Теперь с тобой хотят говорить.
— Да, еще одна баба, — прошелестела Лисса, — и сейчас, после того, что я услышала, мы с тобой прекрасно проведем время, друг мой.
Он поделился своими соображениями с Лиссой к концу привала. Она долго и задумчиво смотрела на него своими колючими светлыми глазищами, но затем внезапно согласилась. Даже больше — предложила войти в Иллерон пешими, в роли хозяина и рабыни. Уннар только брови приподнял, но тоже, в свою очередь согласился. Лисса могла убивать на расстоянии. Одного, двух, трех. Четвертый успеет пустить стрелу, или метнуть топорик. А вот появление в Иллероне еще одного вольного степняка с женщиной, по самые глаза замотанной в покрывала, вряд ли у кого вызовет вопросы, тем самым облегчая поиски Таны и Дей-шана.
Он лишь пожал плечами, на полу так на полу. И в мыслях не было позариться на бабу-визара.
— Если Дей-шан ее продал, с ней уже ничего плохого не случится, — осторожно сказал Уннар, — ее продадут за очень большие деньги, и тот, кто их заплатит, будет беречь свое приобретение. Но я понимаю, что тебя волнует. Твоя дочь, Тана, не сможет отказать ни одному из тех мужчин, кто будут ее хозяевами. Потому что никто здесь не откажется от такой женщины, как она.
Лисса резко повернулась, и Уннар всей кожей вдруг ощутил ее ярость. Это было… как покалывание тонкими иголочками, не слишком болезненно, но угрожающе. Глаза Лиссы обратились в лед, лицо сделалось белым как снег.