— Давай, об этом завтра. Я не хочу слышать о Димке. Сегодня ты только со мной.
И снова повисло молчание. Оба понимали, что могло произойти, опоздай он хоть ненадолго. Так зыбко все. И все же ей было надежно рядом с ним. Казалось, достаточно прижаться к крепкой груди этого мужчины, и весь этот враждебный мир останется «за забором».
Какая-то пригородная гостиница, совсем маленькая, всего на десять номеров. Но судя по всему, очень дорогая. Вадим снял ее всю.
Он резал мясо, в тот миг замер и поднял на нее глаза. Инга пересказала коротко. А в конце добавила:
Она чуть не сказала себе, что он ее дом. Вовремя опомнилась. Ведь ничего нет на самом деле. А есть только призрачное соглашение, которое действует, пока он разбирается с этим дерьмом. И десять свиданий, одно из которых уже истрачено.
Странное чувство разлилось у нее в груди, и как-то само сказалось:
А его вдруг словно прорвало. Резко прижал ее к себе. Рывком. В мышцах дрожь, голос тихий, срывающийся.
«Хочу, чтобы ты надела».
— Иди сюда, ко мне! — он снова схватил ее в охапку.
— Вадим, насчет ежедневника. Оказалось, что в мое отсутствие упаковку вскрыли.
— Когда я увидел, что он крадется за тобой… — он задохнулся и прошипел, сжимая зубы. — Мы сразу бросились следом. Думал, меня разорвет.
— Дай угадаю, — проговорила Инга. — Это был…
До этого момента Вадим молчал. Но тут он со звоном отложил приборы и сжал кулаки. Желваки заходили по скулам.
— Мог не успеть.
У Инги от удивления даже рот захлопнулся. Стукнула его кулаком по груди.
Рук не разжал и после.
Он снова отошел на шаг. Кивнул, с силой проведя ладонями по лацканам пиджака.
Инга и назначения этого помещения не знала. Всегда считала, что это какая-то ниша для сетей или кладовая уборочного инвентаря. Оказалось техническое помещение, оттуда был выход в небольшой коридор к служебным лифтам, а оттуда к аварийному выходу наружу.
— Ты сказал, что следил за мной.
Он снова кивнул. Нервно, судорожно. Какое-то время Вадим молчал, слышалось только его тяжелое дыхание. Потом он проговорил.
— Случилось то, что я идиот. Ты верно сказала, что на тебя этот тип среагирует.
Сколько бы ни длилась ночь, всегда наступает завтра.
Пробуждение было тихим. Она просто вдруг поняла, что он уже не спит.
— Вот.
***
— На самом деле, много времени это может и не занять, — проговорил, прищурившись. — Если знать, что делать.
— Нет, не хотел он ничего такого, — сказала поежившись.
— Знаешь, что это?
Настолько очевидно, что она просто не видит?
Она уже перебрала мысленно все, что могла. Даже тот злосчастный ежедневник, который еще надо было показать Дмитрию. Иногда ей казалось, что этот заколдованный ответ лежит на поверхности, но никак не могла ухватить.