Под протяжный вой пожарной сирены Тоби быстро осмотрел один из щитов. Не нужно было много времени, чтобы понять — с этой махиной ничего не поделаешь. Наружу из отсека вела одна металлическая дверь, которая была накрепко заперта. Тоби одним движением выкрутил мощность огня на минимум и поднес дуло винтовки туда, где должен был быть замок. Два выстрела, хороший удар ногой. Дверь оказалась крепкая, но еще пара выстрелов и несколько ударов заставили ее податься внутрь. За дверью, с грохотом отвалившейся в сторону, оказалась лифтовая площадка. Прежде с нее можно было попасть на лестницу, но теперь обвалившаяся стена намертво перекрыла этот путь.
Не мешкая, Тоби разжал створки лифта и перебрался в шахту. Вскарабкаться на пару этажей вверх не заняло много времени. Сирена продолжала завывать где-то под ногами у андроида. Скоро здесь будет не протолкнуться от тварей, которые сбегутся на шум, — подумал Тоби, разжимая двери лифта.
Филипп всплеснул руками.
«Это ловушка! Не ходи туда!»
Упоминание о моем предшественнике с Аида заметно кольнуло меня.
— Саймон, — я кивнул Филиппу, — Ты человек?
Что-то холодное мазнуло меня по предплечью, а затем последовал едва заметный укол.
Филипп махнул рукой, и я двинулся следом за ним. Меня насторожило это «может быть», но я решил, что допытываться бесполезно. В освещенных коридорах, по которым мы проходили, я мог рассмотреть своего нового знакомого получше. Он был одет в закрытый комбинезон наподобие моего — даже руки были закрыты перчатками. Лицо и голова были скрыты под плотной маской, так что я мог видеть только его глаза, да и то сквозь немного притемненное стекло. Филипп был подвижен и разговорчив, даже чересчур разговорчив, как по мне: с момента нашего знакомства он болтал не умолкая.
Как я ни сопротивлялся, привязать меня ремнями к кушетке для Филиппа не составило особого труда, и теперь он возился с чем-то, чего я со своего места видеть не мог. Я лихорадочно соображал, что же делать. Все, что мне оставалось — тянуть время.
— Ты андроид, — просипел я, барахтаясь в воздухе.
Упоминание людей, вроде бы, должно было разбередить мой интерес пуще прежнего, но я был слишком увлечен мыслями о Семйуре — теперь я внезапно ощутил вспышку злости на него. Значит, старая цель перестала интересовать его? Значит, здесь он нашел что-то более важное? По времени получается, что это «важное» было важнее, чем мой отец, Стивен. Неужели он рос совсем один, в окружении Орфея да станционного врача?! Сто лет в одиночестве, только потому, что какой-то козел нашел что-то более важное! Не удивительно, что в итоге он не выдержал, и создал меня! Да уж, мне будет о чем поговорить с Сеймуром! Кажется, я даже зло хмыкнул вслух, потому что Филипп с удивлением повернулся ко мне. Что-то в его манере насторожило меня.