— Ты упитанный и обаятельный.
Собака продолжая тихо рычать, сделала шаг навстречу названным гостям.
— Брат настоятель вас зовет, брат. — сказал Марк.
«Ну вот и глюки…»
— Что-то он больно хитрый…Слышь, приятель? У меня палец на спуске! Сиди смирно, или будешь немного дохлым.
Пистолет попятился к двери, выронив винтовку на пол. Третья пуля ударила его в грудь….Из кладовки с перекошенным лицом выдвинулся голый юноша. Револьвер зажат в двух руках…
Лаки надавил коленом на поясницу Мигуэля и ткнул пальцем во вторую рясу, висевшую на гвозде у двери.
— Надо уходить!
— У меня организм закаленный. Проверено уже.
Дверь в трапезную оказалась открытой. На пороге лежал мастиф. Таращился во двор. Коричневая морда вся в складках.
Потряс рукой.
— А ты думал что монахи питаются как доны?
— Едой. Простой монастырской.
— Весь монастырь пробудился….точняк…Чего ждешь?
— Ты как?
— Просто обойдем. Ты справа, я слева.
Горловой рык из помещения выразил несогласие с оценкой монастырской диеты.
— Ты что-самоубийца?
Они отступили к кладовке, затолкав туда пленника, прямо на труп.
Пистолет открыв рот смотрел на то место, где Лаки был мгновением ранее.
Лаки тянул руку к себя, а пес молча сопротивлялся. Дверь приоткрылась.
Дверь со скрипом распахнулась. Щелкнул выстрел! Другой!
— Давай свою флягу и быстрее!
— С монашиком? Мигуэль, ты голубой?
«Если ты хорошая собака-свали на хрен!»
«Мигуэль!»
Посылая во все стороны веер пуль, Лаки спешил в трапезную. Убитые им монахи оставались в прежних позах и звуки совсем исчезли, как будто вату в уши набило. Нервы не успевали передавать информацию….
Сердце пропустило удар, а потом застучало как пулемет. Защипало кончик языка.
Когда он открыл глаза, рядом сидел мастиф, с любопытством разглядывая шустрого человека.
Стимулятор ПККБ опять действовал как надо.
С языка мастифа капала слюна, но он не рычал, а кротко смотрел в сторону пришельцев.
«Стучи».
Пистолет щелкнул затвором винтовки.
Лаки перешагнул через него.
Челюсти моментально разжались.
— Ты чего творишь, брат!?
— Вперед, парень. Тебя ждет миллион.
— Видишь, он сам не хочет конфликта. — заметил Лаки, делая первый осторожный шаг.
— Поздно теперь….Кончаем этого парня и занимаем глухую оборону.
Еще одна дверь напротив, поменьше.
Пленник в ответ только промычал.
В ответ вопли боли. Стрелять перестали.
— Ты чертов оптимист, Муравей!
— Тебя прихлопнут как муху!
Не было сил поднять руку с ворчером.
«Вот же гадство!»
«Время уходит.»
— Ха-ароший песик! Скажи ему чего-нибудь, Муравей!
Потом сел на пол рядом с открытой дверью, ведущей к подземелью и прикрыл глаза. Глазные яблоки жгло словно огнем. Во рту сухо…Про боль в груди старался не думать.