Собеседник понимающе кивнул и ретировался.
– Нет, солдатские, – буду жить, – ответил Антон.
Ах, добрая солдатская шутка. Как защищаться? Что мне готовит шаг грядущий? Не без волнения задавал себе вопросы, не настаивая на ответах, Рой. Он смотрел на стоящую перед ними фигуру. Тот, который шёл впереди, не оборачивался. И Рой не хотел, чтобы он обернулся. Именно эта завёрнутая в белую простыню фигура беспокоила его. Полусфера – как бы само собой разумеющееся. Рой облизнул пересохшие губы, хотелось пить, но отстёгивать флягу он посчитал неуместным. Глянул на Игоря. Тот стоял и смотрел вперёд – спокойно и, как показалось Рою, с вызовом. Тот, который шёл впереди, слегка покачнулся, пошевелил плечами, сделал шаг, другой и вошёл в полусферу. Его было хорошо видно сквозь белёсую дымку. И вот он обернулся.
Он всё сделал не спеша, но быстро. Порезал, покрошил, открыл, накрыл и…в миске салат из огурцов и помидоров, в кастрюльке картошка, на листе плотной бумаги размякшее от жары, но всё же сало – с прослойкой, шпроты присутствуют. Игорь порезал чёрный хлеб, выставил бутылку водки и две стограммовые рюмки, взялся разливать. Спросил:
Негритянка, выделывая замысловатые па, приблизилась к прибывшим господам и стала, не прекращая танца, вешать им на шеи амулеты, состоящие из довольно крупных полированных костей, чередующихся с огромными драгоценными камнями. Она доставала экзотические подарки из-под нагрудной повязки, и вскоре на шее каждого из вошедших висело по несколько ярких украшений. Негритянка двинулась к стойке. Барабаны забили громче и быстрее. Темп – бешеный. Чернокожая танцовщица не отставала. И в такт её танцу начали двигаться амулеты. Они тянулись к ней, затем рывком, повинуясь неведомой силе, дёргали своих хозяев шнурком за шею и двигали их к выходу. Рой рассмотрел их красные от нехватки воздуха лица. Страх, смятение, животный ужас. Через несколько секунд господа, одарённые африканкой, дружно и быстро ринулись к выходу. Негритянка последовала за ними. Звук барабанов доносился уже снаружи.
Опять встретили две куклы. Му-Му остановился и долго их рассматривал – снисходительно, почти презрительно. Не признал родственников за ровню. Ранее я рассказал ему и о Жёлтой буре, и о Костре, и о том, что инкубатор перекрыт, и об Астусе. Создалось впечатление, что всё это для него не новость. Ожидал я от него вопроса: «А если инкубатор не один?» Не спросил. Однако твёрдо заверил: «Уверен, что костерок этот единственный – больше и не нужно было… В противном случае представляете: Сибирь, леса амазонские, эта пустыня благодатная – и всё в кострах…» Развито у Му-Му воображение, что уж тут скажешь.