Оставшись на поляне одна, Арлина подкинула дров в огонь, присела на пенёк, развернула надетое на палец обручальное кольцо бриллиантом вверх и снова залюбовалась камнем. Сейчас кольцо сидело как надо, но, стоило отойти от костра, пальцы начинали индеветь, и кольцо легко ходило вперёд-назад и даже норовило слететь. Но снимать дорогую вещь Арлина не хотела – ничто так не подбадривало её, как мысли о Мартане и его ласках. Какая же она была дура, что отказала ему тогда в день венчания! О чём она только думала? О том, что несколько сотен пар глаз на неё смотрят? О том, что вперёд на месяц тема для обсуждений во всех салонах всех королевств обеспечена? О том, что Мартан может её неверно понять? Впрочем, он и так её не понял, даже Ланса следить приставил. Как только стражников возле дома не догадался оставить? С собаками. Лаяли и рычали бы всю ночь – не давали спать. Так и слышишь утробный рык, то ли недовольный, то ли угрожающий.
– Он хоть не со вшами?
Старик вернулся к костру быстро и иголок принёс с собой целую охапку. Помусолив указательный палец, потыкал им сероножки, проверяя на прожаристость. Удовлетворительно хмыкнул, поддел ближний к себе гриб хвойной иглой, насадил на острие и откусил. Закрыв от удовольствия глаза, он так долго и мерно жевал, что у Арлины слюнки потекли и живот скрутило от голода. Не выдержав пытки, девушка схватила иголку, ткнула ей в другую раскалённую сероножку и торопливо, будто сейчас отберут, отправила гриб в рот. Не успев дожевать до конца и проглотить, потянулась за следующим. Так и запихивала в себя один за другим, пока не пришло первое чувство сытости, а старик, облизывая тоненькие, впалые, лишенные цвета губы, вдруг не сказал:
– Отец, – вздохнула Арлина, – подписал с королём договор, по которому меня и всю нашу семью вышвырнут из дворца, если с Мартаном что-то случится. А тут как назло сон... и каркание цыганки... Весь мир ополчился против меня!
Негнущиеся от холода пальцы нырнули в мешочек на поясе и нащупали кольцо среди золотых монет. Вытащив его, Арлина залюбовалась игрой света на розовом камне, прозрачном, как слеза, и крупном, как спелая садовая виноградина. В королевских садах винограда какого сорта только не было. И особенно Арлина запомнила розовый, в тон бриллианту на обручальном кольце, под стать и вину, которое подавали в день помолвки. Такое же розовое, лёгкое и кружащее голову.
От воспоминаний об отце Арлине взгрустнулось. Даже мягких сероножек расхотелось. Желание было одно: быстрее, не чувствуя ни боли в ногах, ни сырого болота, ни усталости, бежать к замку за заветным эликсиром, а потом ещё быстрее обратно в родной дом и объятия любимого.