Туман стоял плотной стеной. Вытяни руку – кончиков пальцев не разглядишь. Куда идти? Куда смотреть? Пару раз Арлина наскочила на деревья, скидывающие на землю чёрную листву; пару раз ужалилась о крапиву, выросшую с человеческий рост. А нужен-то был всего лишь малахитовый четырёхлистник, который, как ни смотрела Арлина под ноги, ни в какую не попадался. Время шло, бродить в сыром тумане становилось невыносимо. Высохшая за ночь одежда впитала капли, которыми был полон воздух, и опять стала хоть выжимай. Пальцы на руках и ногах заиндевели, ресницы склеились от влаги, и тоненькие струйки воды побежали по лицу и шее, чтобы затем в районе воротника туники нырнуть под одежду и помчаться дальше холодить грудь и спину. А нужного растения всё не было.
– Потому и надо было приносить полное, – продолжал корить девушку Тайернак. – Думаешь, с первого раза сваришь нужное? Того, что принесла, тебе на чуток попыток хватит. Считай, первую ты уже использовала.
Арлина грустно вздохнула и потупила взгляд.
В каморку важно и медленно прошёл Пакстон и протянул Тайернаку запечатанные бумаги.
– Плющ? – Арлина заморгала.
– Это распоряжение лорда Тайернака. Я дам вам свечу.
– Не проще ли взмахнуть этой вашей палкой и перенести сюда книгу? Если вы и правда великий колдун, то неужели такую мелочь не осилите? – с издёвкой в голосе ответила Арлина, стоя одной ногой ещё на пороге каморки, а второй – уже на лестнице.
Тень раздражения прошла по лицу Тайернака. Вырвав письмо из рук дворецкого, он помахал рукой, приказывая тому уйти, развернул и начал читать. С каждым новым ударом сердца он хмурился, а потом скомкал письмо и швырнул его прямо в огонь, на котором в клубах идеального сизого пара варилось зелье. Раскалённая горелка не выдержала эмоций старика, пшикнула и тут же потухла.
– Пусть привыкает ходить по лестнице в темноте. Ей сегодня туда-сюда бегать ещё много раз придётся.
– В росе варить плющ обыкновенный. Надобно три фута.
– Разве этого не хватит? – чувствуя неладное, спросила девушка.
– Почему? – возмутилась Арлина. – Разогреем росу, и всего делов.
– Ты принесла книгу?
– Пришло срочной почтой, милорд. С вороном с белым крылом.
– Чтобы сил прибавилось. – Кухарка поставила рядом с Арлиной поднос с чашкой травяного чая и куском ветчины на хлебе. – Завтрак тебе подавать было не велено, а на кухне я тебя утром не видела. Ты что же вот так со вчерашнего вечера без крошки во рту?
Огромная комната пугала и манила одновременно. Складывалось ощущение, что секретов здесь больше, чем книг, и так и хотелось прикорнуть в мягком кресле у ещё не до конца остывших дров и разгадать парочку тайн. Или не ломать ни над чем голову, а просто встать напротив гобеленов, каждый из которых готов был поведать свою уникальную историю. Да такую длинную, что за один раз не осилить – придётся каждый день приходить за продолжением. Или можно поразглядывать портреты, висевшие на стенах в тех местах, куда не соизволили втиснуть расписное полотно или книжный шкаф. Портреты разные: где старики, где суровые солидные мужчины, где чопорные леди – все красавицы, как на подбор, черноволосые и чернобровые. И только на одном был юноша, беловолосый и сероглазый, в скромных чёрных одеждах, лишенных украшений и лоска. В его взгляде не было ни величия, ни надменности, ни гордости, лишь любознательность и страсть к жизни. По возрасту юноша был не старше младшего брата маркизы Эмилии Штолль, совсем ещё ребёнок, но уже тогда черты его лица были благородны и прекрасны.