— Сразу признаться не могла? Сохранила бы мне лицо… Ну и тяжелая у него рука. — Боря выехал на дорогу и свернул на запад, в «Тару». К этому времени он остыл и объяснил: — Когда я увидел, что Езерский увел тебя, то пошел следом. Услышал крики. В каком он остановился номере, я не знал, естественно. Пришлось звать охрану и поднимать на уши менеджеров. Они отказывались пойти мне навстречу, но фамилия Денных тоже не последняя в столице, так что… в общем, я сказал, что позвоню в полицию и спровоцирую скандал.
К ночи занялся мороз, и у Фрэнки болели легкие от бега, а дыхание срывалось, обдавая паром. Она догнала Борю только у его машины и нырнула внутрь, на пассажирское сиденье. Раз уж спас ее от неповторимого момента близости с мужчиной, то пускай везет домой!
— Когда снова будешь свободен, позвони, — сказала она тогда. Соня всегда была гордой. Уже на следующий день ее сфотографировали целующейся со знаменитым футболистом, которому она дала «зеленый свет». Недолго страдала в одиночестве, красавица. Максим сходил с ума от ревности две недели, пока Данила — тот самый, который изобрел наклейку-прослушку — не вытащил его силой из клуба и не избил, приведя в чувства. Друг не позволил Максиму поехать к Соне, когда ломало от необходимости видеть ее, и через месяц Егерь восстановил равновесие, начав встречаться с другими женщинами. Их было много, некоторые умели заинтересовать, но не умели удержать. Максим давно выгулялся, ему хотелось стабильных отношений, но чем больше времени проходило, тем труднее ему становилось угодить.
— Какие новости, Данила? — спросил он.
— Хорошо, на связи.
Кто бы еще два дня назад сказал, что ей будет стыдно перед бабником, которого разочаровала, то не поверила бы.
— Я же говорил, она здесь! — орал малознакомый парень, и Фрэнки подскочила, прикрывшись на ходу платьем.
— Что с тобой вообще происходит, Франциско? Ты странная в последние дни. У тебя что-то случилось?
— Ты в порядке? — заботливо поинтересовалась Соня и поправила ему бабочку, которую нацепил кое-как обратно.
— Нет, здесь что-то другое, я же вижу. Это из-за Езерского? Ты влюбилась?
— Вы ошиблись, ребята. У нас было обычное свидание, а друг приревновал.
Фрэнки поникла. Как же хотелось рассказать правду, попросить помощи, но она не собиралась сдаваться или перекладывать ответственность на чужие плечи.
Он сел на диван и закрыл лицо руками, пытаясь успокоиться. Его трясло от ярости, а нутро разрывало от желания догнать Фрэнки и трахнуть грубо, как продажную девку, которой она и являлась. Надо же, наплела про невинность, а он и купился, околдованный. Ну ее к черту, пускай катится! Он теперь к ней и близко не подойдет. Не хватало еще по судам таскаться, доказывая, что не насильник.