Егеря бесило, когда он попадался в ловушку. Когда-то его прижала к стенке мать с ненавистной помолвкой и Верой. Теперь он позволил измываться над собой вчерашней школьнице из семьи Уваровых. Больше всего Максима злило то, что его искренне задело поведение Фрэнки. Он ведь знал, что она охотится на него по приказу Константина, так почему никак не утихнет злость? Откуда удивление, что она попыталась его — и довольно успешно — подставить? Разве не этого он от нее и ожидал?! Тогда какого черта хочется разгромить номер, найти Фрэнки и устроить разборки? Такого идиотского желания у Егеря еще не возникало в отношении женщины со времен расставания с Соней.
Но вытолкнуть Фрэнки из салона Боря не смог. Дрогнула рука.
«Да, но ведь то, что он Егерь без морали, не дает мне права поступать точно так же, хоть и под принуждением… Но я знаю, что не врала ему сегодня, когда целовала. И знаю, что он не врал тоже…»
— Боря, как ты мог? Почему?!
— Не очень. Настроения нет. Я пойду, позвоню тебе на днях.
— Ну и пошел ты, в таком случае.
— Ах ты, стерва! Девственница, говоришь?! Минет ли не желаете?! — процедил он так, что могла слышать только она. — Ты это все подстроила, — констатировал он, и девушка отрицательно замотала головой, но ему все было ясно. Уварова решила его подставить, представив их маленькое развлечение как акт насилия над бедняжкой Фрэнки. Вот же тварь!
Ответа не пришло. Ну и ладно, Роберт смысл послания понял. Не явится в столовую на завтрак, придется разбудить.
«На репетиции».
— Остановись ты!
— Пошла и ты, — ответил друг с понимающей ухмылкой и завел двигатель.
Фрэнки вдруг решила оправдаться, подойдя к нему и посмотрев с сожалением, но Максим ухватил ее за волосы и, толкая вперед, вышвырнул из номера. А следом и Борю. Отморозки.
Хотелось от души поблагодарить друга, но Фрэнки промолчала. У нее до сих пор холодело внутри от взгляда Максима, которым он проводил ее. Он ненавидел ее, считал хитрой беспринципной тварью… А ей всего лишь хотелось побыть с ним наедине, почувствовать его руки на себе. Глупо получилось. И как теперь следовать контракту, показаться Максиму на глаза? Он выпотрошит ее завтра… и будет прав.
— Отличные. Дня через три-четыре будет тебе счастье.
Это открытие повергло Максима в шок, и он насторожился: что происходит, вообще? Уварова ему незаметно лоботомию сделала, что ли?
— Фрэнки, не бойся, он тебя больше не тронет. Отойди от нее, ублюдок!
Ответа не было минут пять, а потом пиликнуло:
— У меня сессия скоро, нервы, — соврала она.
Фрэнки сладко потянулась и вернулась в комнату, где и плюхнулась на кровать со вздохом облегчения. Трудный был день… Фрэнки надеялась, что ей приснится Максим, и она сможет попросить у него прощения. Хотя бы во сне.