— Я, Федь. Хочешь взглянуть?
Он выбирает вино — двадцать четыре тысячи рублей за бутылку. Офигеть, конечно, но очень забавляет, как изящно ему удается довести до моего сведения эту самую цену! Сам не пьет («Увы! За рулем!»), только мне подливает. Подпоить хочет? Наивный. Мне эта бутылка — как слону дробина. Как говорит моей папа: у меня необычайно высокий показатель «лигрыл» — литр-градус на рыло. Мозг не отключается даже тогда, когда уже ноги не ходят.
— Давай. Я, собственно, пришел договорить про то, про что начал тогда, после того как ты станцевала… Вот ведь! Думал, ты танцовщица профессиональная, а ты оказывается…
— Так что теперь ты вполне можешь этого своего Жаблонского послать на три веселых буковки.
— К себе везет?
Внушительно трясет пальцем у меня перед носом.
Вздыхает театрально.
— Анька пока дома с пузом сидит, в интернете поищет помещение. А может, и я кое-кого из старых знакомцев прижму, и что-то подходящее они мне отыщут… А еще у тещи у моей (уморительно кривит физиономию) знакомая есть. Пенсионерка, но бухгалтер опытнейший. Всю жизнь этим делом занималась.
— Круто. А я думал женщины мотоспортом ну… не занимаются.
— Она вышла замуж за соседа.
— А по мне так, когда на «ж», больше подходит.
Кивает настороженно.
— А спину на гонках повредила, а Маш?
— Неа. И не позвонит. Так что… Давай и об этом мы с тобой, Кондратушка, говорить не будем.
— А Жаблонского все-таки гони. Какой-то он… Типус, одним словом.
Прошу отвезти меня обратно, в дом Ксюхи. Выносит это известие стоически. Когда приезжаем, понимаю почему — рассчитывает продолжить вечерок здесь. Петушку-то все равно, где курочку топтать…
На фото я. В заляпанной грязью амуниции, усталая, но с улыбкой от уха до уха. Потому как стою я на верхней ступеньке пьедестала и на груди у меня медаль… Как же давно это было! Действительно в прошлой жизни…
— Яблонского, а не Жаблонского.
— Нет, Федь. Только давай не будем об этом?
Дура, блин!
— Что за типус?
— Все нормально. Это… за мной.
— И что в этой связи Андрей Михайлович думает делать?
Сначала приятное опьянение склоняет меня к тому, что идея не так и плоха, а потом я, как обычно это у меня и бывает, вместо того, чтобы пьянеть все больше, начинаю трезветь. Дальше все тоже предсказуемо: чем больше выпью, тем более трезвой буду. Разве только перейти на водку и засадить изрядно. Но тогда просто в туалет пойду с «белым другом» общаться. И что за организм у меня?
— Скорее уж на очковую кобру… Ладно, бог с ним, хотя мне, честно, жаль, что так с ним получилось. Перестаралась я… Лучше скажи, как там у Андрея Михайловича… э… обстановка на фронтах?