Обижен. Я бы, наверно, тоже обиделась, если б меня подозревали в такой гадости, да еще незаслуженно. Подхожу и беру его за руки.
— Не приду, Вань.
— Знаешь, Маш, какая фигня… Меня только что наняли для того, чтобы отправить тебя на тот свет.
— Поговорить надо.
Егор смотрит на него удивленно. Явно забыл, что, когда он уходил говорить по телефону, в номере кроме меня еще кто-то был. Потом машет рукой и вновь садится на стул.
— Это твой режиссер? Он денег дал?
— Ничего у нас не наступило. Только если ты…
— Не мог. В том-то и дело. Он его нигде не бросает. Или в кулаке таскает, как гранату, или в карман джинсов засовывает. Они с этим его телефоном как пуповиной связаны…
— Что будем делать?
Делает вид, что резко взбодрился.
Мнусь, но потом все же спрашиваю про Егора. Оказывается, с ним все в порядке. Пару дней был в Москве. Пока шли допросы тех двоих, что на меня напали. Потом отбыл назад, на Валдай. Проверить кое-что из показаний арестованных. По телефону проявляется регулярно. Это только я у него — вне зоны доступа… Вполне осознанно…
Серьезнеет. И вообще как-то… гаснет.
Набираюсь смелости, засовываю куда подальше свою гордость и звоню Егору. Все-таки он сам просил звонить «ежли что». А повод действительно серьезный. Для меня, по крайней мере. Но он не берет трубку. Ни по его прежнему телефонному номеру, который уже вполне в зоне доступа, ни по новому, который он обрел, позаимствовав мобильник у парней в гараже.
— Маш, он ведь преступник, сама знаешь. И вообще, я не хочу, чтобы ты…
— А то! — изображает широкую улыбку. — Ладно. Машк, правда, я не очень вам помешал? Мне бы поговорить с тобой, красавица. Что-то надоело оплеванным ходить. Все думаю, что же я такого натворил, что ты так смотрела на меня? «Я бы никогда не пришла к тебе, если бы не деньги». Что случилось-то? Как мне прикажешь тебя понимать?
Опять хватается за бумажник.
Сопит. Насторожился.
— Совсем не факт, Маш, что это именно его связи. Да и вообще нет никакой уверенности в том, что звонил именно твой режиссер. Кто-то вполне мог просто воспользоваться его трубой.
Иду сначала в фитнес. Помучить мышцы моей бедной спины. Потом по дороге на съемочную площадку покупаю здоровый мешок пончиков. Они горячущие, сахарной пудры продавщица не пожалела, коричневая бумага пакета тут же промаслилась. Красота и вкуснота. Все, как в детстве. В ту пору, когда за меня еще не взялся Иван Сергеевич Терехин, мой тренер. До места доношу хорошо если половину купленных сладостей. И на эти остатки народ набрасывается так, словно не ел вообще никогда в жизни. Последний пончик достается Яблонскому, который отвоевывает его, на всю катушку используя свое главенствующее положение в нашей кино-стае.