Он зашел в барак. Грек попросил его для начала заполнить бумаги и только потом пустил к длинной витрине с продуктами. Садик набрал себе еды и начал жадно и спешно все поглощать.
– Все нормально. Это решаемая проблема. Я сегодня с утра говорил с администрацией больницы. Нам с каждым днем будет не хватать медперсонала все больше. Ты можешь оформиться как санитар, так ты хоть что-то вдобавок заработаешь, финансовые источники для этого есть. Мы тебе выпишем справку, что ты работаешь в больнице. Ты знаешь арабский, английский. Ты нам очень нужен. Подумай…
Садик одобрительно кивнул ему. Он вновь подошел к кровати мальчика. Погладил его по голове. Затем положил апельсин ему в руку и сжал ее.
– Да. Я когда-то работал в неотложке в Алеппо.
Грек посмотрел на него вопросительно, слегка наклонив голову. Садик проглотил очередной кусок и поинтересовался:
Он вернулся в барак. Несмотря на поздний час, парни еще не спали: пили чай, приготовленный на костре, и разговаривали. «А чем им еще тут заниматься? Холостые пацаны, сидят целыми днями без дела», – подумал Садик. Не успела его голова прикоснуться к подушке, как он мгновенно заснул.
– Здесь есть медик?
Больница была трехэтажной и уже полностью забитой беженцами. Нуха разместили не в самом зале интенсивной терапии, а в коридоре. Садик видел, что весь зал полон детьми. Многие лежали под аппаратами искусственной вентиляции легких или с кислородными трубками. С маленькими пациентами работал молодой светловолосый врач.
– Слушай, ты вроде из умных парней, можешь понять, что все это, – он провел рукою в направлении бараков, – только начало. Может, ты еще не заметил за эти пару дней твоего пребывания, но людей здесь становится все больше и больше. И знаешь, что?
Садик решил лечь пораньше, на закате, несмотря на шум как снаружи, так и внутри. После недолгих размышлений он наконец заснул.
Стояла отличная погода: теплая, безветренная. На небе были редкие облака. «Почему вчера не было так? Так, стоп, ни слова больше о прошлом!» – Садик понимал, что постоянные мысли о прошлом могут ему только навредить. А что еще ему предстоит пережить в будущем? Что там впереди его ждет? Он надеялся, что страдания его на этом закончились. Или хотя бы он никого больше не будет терять и за ним не будут оставаться могилы. Он как врач знал, что такие переживания не проходят бесследно. У многих развиваются психические посттравматические нарушения, которые сохраняются всю жизнь и требуют высокопрофессионального лечения.
– Борись, Нух! Не сдавайся! Я тебя не брошу! Я всегда тут, рядом с тобой.