Я смотрю ему в глаза, и у меня тает сердце.
– Но сейчас нам никто не может в этом помешать, – уже тише добавляет он.
Где-то вдали грохочет гром.
Леннон тычет указательным пальцем в небо:
– А вот тебе и вторая причина. Буря обещает быть яростной, поэтому нам надо найти подходящее место, чтобы разбить лагерь. Давай отойдем еще немного от каньона и что-нибудь подыщем. Да поживее.
Никакой тропы здесь нет, поэтому нам не остается ничего другого, кроме как отправиться вниз по реке, огибая деревья и папоротник, углубляясь все дальше в лес. Гром набирает силу, пугает меня, но каждый раз, когда я нахожу полянку, достаточно большую, чтобы разместить наши палатки, Леннон поднимает на небо глаза и качает головой.
– Но почему? – наконец спрашиваю я, в третий раз нарвавшись на отказ. – Река здесь хоть и рядом, но все же не так близко. Место ровное, к тому же…
– Вон там, – говорит он, показывая на другую полянку.
Она, по большому счету, ничем не отличается от этой. Может, чуть больше. Измучившись от поисков, я просто иду за Ленноном, с облегчением останавливаюсь и сваливаю рюкзак на землю. Он поднимает глаза и вглядывается в лесной полог:
– Да, здесь будет нормально. Палатки поставим у этих двух деревьев. Они вдвое ниже остальных.
Леннон уже расстегивает рюкзак и выхватывает из него палатку. Над кронами деревьев сверкает молния. Он замирает и прислушивается.
Вдали гремит гром.
– Пятнадцать секунд, – произносит он. – Милю звук преодолевает за пять секунд. Значит, буря в трех милях от нас.
– Это что, плохо?
– Эти деревья станут нам защитой, но они тоже высокие, а все высокое притягивает грозовые разряды. Вот почему я хотел поставить палатки под деревьями пониже. – Он машет на две дерева рядом с нами. – Чтобы любые возможные разряды приняли на себя другие, те, что повыше. Гроза здесь совсем не такая, как дома. В заповеднике от удара молнии погиб не один человек.
– Что-то здесь то и дело умирают, – жалуюсь я, – прямо трагедия какая-то.
У него поднимаются уголки губ.
– Без тебя знаю.
– Но…
– Давай ставить палатки, разговоры будем водить потом, – перебивает меня Леннон, расчехляя нужные детали.
Я хватаюсь за рюкзак, но не успеваю толком ничего сделать, как его палатка уже стоит на месте. Расстилаю пол моей рядом с ней, как мы делали раньше, но он лишь качает головой:
– Надо поставить их дверь в дверь, лицом друг к другу.
Я не спрашиваю почему, просто верю на слово, считая, что у него есть какой-то план. Он что-то меряет на моей палатке и отмечает расстояние, показывая мне, где начать. Ветер гоняет по лесу на приличной скорости, небо под сенью листвы потемнело до такой степени, будто опустилась ночь. Я устанавливаю палатку, собираю колышки, но нам предстоит еще один шаг – закрепить наверху клапаны от дождя. Полагая, что сделать это нам ни в жизнь не удастся, я бросаюсь закреплять палатку, пока ее не сдуло. Леннон устанавливает свой клапан и помогает мне соорудить небольшой вестибюль, опасаясь, как бы он не вышел за пределы моей входной двери. Но все измерения он выверил точно, поэтому, если не считать крохотной щели, клапан отлично прикрывает пространство между двумя палатками, образуя крохотный крытый проход.