— Я хочу попробовать тебя на вкус, Пикси. Я никогда не видел девушку с волосами на киске и это сводит меня с ума. Ты позволишь мне?
Я едва успеваю кивнуть, прикусывая нижнюю губу, когда он проводит своей твердой длиной по моему бедру, целуя все ниже и ниже.
Пупок. Брюшной пресс.
Ладони Зика раздвигают мои ноги еще шире. Голова опускается между моих открытых бедер, язык облизывает линию бикини. Его большие пальцы скользят по центру моей щели, раздвигая меня. Язык щелкает мой…
— О Боже! — Я задыхаюсь, задыхаюсь. — Боже мой, Боже мой!
Он поднимает голову.
— Даже близко нет, детка.
Нет изголовья, за которое можно ухватиться. Никаких столбиков. Нет подушки или простыни, чтобы прикусить.
— О боже, Зик... О боже, это так хорошо!
— Что это за запах?
— Я-я…
— Ты что там внизу душишься? Это как п*здатый наркотик.
О боже, это ужасное слово заводит меня.
— Это... это д-детская при...сыпка, — стону я. Моя шея дергается на матрасе, голова откинута назад, губы шипят, когда он, наконец, перестает лизать достаточно долго, чтобы всосать мой клитор. — Детская присыпка.
— Эта сладкая малышка, покрытая присыпкой, чертовски восхитительна, — говорит он, пряча лицо и сильно всасывая. — Ммм…
Его рука дрейфует, опускаясь на мой таз, оказывая давление.
Пальцы на ногах сгибаются.
По спине бегут мурашки.
— Да... да... прямо здесь. О да ...— я громкая и мне все равно.
Зик мычит в меня, а я инстинктивно раздвигаю ноги.
Оргазм нарастает, начиная с моего ... э-э – везде…
Оргазм повсюду, каждая клеточка внутри меня взрывается искрами. Нервы гудят. Трепещут. Гудят.
Вибрируют.
Я стону, стону и стону, пока, наконец:
— Я кончаю. О, боже, кончаю…
Зик
Вайолет кончает в мой рот, твердый набухший клитор пульсирует под моим языком, когда я всасываю его до кульминации. Она так хорошо пахнет. Так чертовски хорошо, что я мог бы есть ее всю ночь, снова и снова, уровень интенсивности, который я чувствую неописуемо. Сюрреалистично.
Она в моей постели, подо мной.
Вкус ее смазки, свежей на моих губах? Очень вкусный.
Светлые волосы разметались по моим подушкам, она бледная во всех частях тела, исключая пятна, где она краснеет: алые, розовые и десять разных оттенков персика.
Ее фарфоровая плоть резко контрастирует с моими черными простынями; она похожа на ангела, лежащего здесь.
Прекрасного ангела, в которого я хочу засунуть свой член и трахать.
Я поднимаюсь на колени. Наклоняю голову, чтобы пососать одну из ее сисек, и получаю такой гортанный стон, что замираю. Её губы припухли, глаза остекленели от оргазма, я щелкаю языком по ее соску и дую, прохладный воздух заставляет его сморщиться, стать твердым, как мой набухший член.