— А кто говорит о свиданиях? — Я печально смеюсь, пальцы работают над розовыми металлическими зубцами на ее куртке. — Ни одна девушка не хочет встречаться со мной.
Она смеется, наклоняется, чтобы посмотреть, как я продвигаюсь и теплое дыхание щекочет мне ухо.
Я поднимаю голову и встречаюсь с её глазами. Они любопытны и близко к моему лицу, раздражающе… наивные.
— Есть большая разница между фанаткой, которая хочет трахаться, потому что я спортсмен, и кем-то, кто серьезно заинтересован в свиданиях, Вайолет. Только первый вариант случается со мной.
Я нахожусь прямо перед ее лицом, все еще стоя на коленях, так чертовски близко, что чувствую ее мятное дыхание; мои ноздри раздуваются, невольно вдыхая больше её запаха.
Я замечаю характерные цвета в ее глазах, когда она вопросительно смотрит на меня. Черная тушь выделяет мягкие оттенки коричневого, золотого и голубого. Яркий ониксовый круг окружает ее яркие радужки. Ее глаза чертовски великолепны.
На ее коже нет ни единой веснушки или пятнышка, и я проклинаю себя за то, что не заметил этого.
Теперь я точно замечаю.
Отпустив ее куртку, я выпрямляюсь во весь рост и засовываю руки в карманы джинсов.
— Она не открывается. Прости.
— Ч-что же мне делать?
— Очевидно, что у тебя есть два варианта: прыгать в куртке или стащить эту чертову штуку через голову.
— Я не буду прыгать в куртке, я умру от теплового удара.
Я самодовольно ухмыляюсь.
— Значит, ты прыгаешь вместе с нами.
Широко раскрытые глаза Вайолет смотрят на мои улыбающиеся губы.
— Почему ты так смотришь на мой рот?
Ее зубы скользят по ее нижней губе.
— Ты только что улыбнулся.
— Ну и что? Я улыбаюсь.
Иногда.
Ладно. Редко.
— Это… — она качает головой. – Не бери в голову.
— Скажи мне, что ты собиралась сказать.
Ее безупречная кожа краснеет.
— Это было мило. Ты должен делать это чаще.
— Знаешь, я не все время придурок – я знаю, как улыбаться. — Чтобы доказать это, я сжимаю зубы и улыбаюсь ей обнажая зубы.
— Ты похож на гиену, готовую наброситься на газель.
— Что это за метафора, черт возьми?
— Чеширский Кот?
— Ха-ха. — Не смешно.
— Крокодил?
Я несколько раз щелкаю зубами, и наступаю на неё. Она пихает меня ладонью, тянется к подолу куртки и тянет её вверх.
— Просто… ты так редко улыбаешься, что кажется, будто видишь снежного человека, — поддразнивает она, дергая куртку. Поднимает её выше. — И тебе следует... улыбаться чаще, я имею в виду.
Ее руки соприкасаются с нижней частью ее пиджака, и она делает еще один рывок — дергает — непреднамеренно тянет вместе с ней свою рубашку, обнажая пресс. Гладкие бледные просторы ее живота и задорный маленький пупок обнажаются; мои глаза пристально смотрят на это углубление на ее животе и родимое пятно вишневого цвета, пересекающее ее плоть.