Ее лицо разглаживается, а в глазах читается такая мольба, что я, не раздумывая, поднимаюсь по ступенькам.
- Какой этаж?
- Так седьмой, – тяжело вздыхает она. – Не дойду я с сумками этими. Говорила Петровне, чтоб отстала от меня со своей закруткой, а ей ее девать некуда, вот и всучила.
Седьмой?
Эх, кажется мне, когда мы доберемся до квартиры старушки с сумками, которые больше меня весят, я точно буду похожа на Золушку, которая весь день воду из колодца таскала.
- А давайте на лифте.
Бабушка напрягается.
- Ой, боюсь я их. Один раз застряла, так все, теперь пешком только. Ты вот эту сумку возьми, она полегче.
Она протягивает мне тяжеленный баул, а я тянусь к ней, чтобы и второй забрать. Можно, конечно, Мартынову позвонить и использовать его силушку богатырскую, так сказать, на выносливость проверить, но что-то не хотелось.
Пусть кучер не расслабляется.
Между вторым и третьим этажом я улыбалась, представляя, как он круги наматывает возле машины.
На четвертом я начинала ему завидовать, но продолжала головой кивать, слушая рассказ старушки.
На пятом я уже еле тащила эти чертовы сумки и проклинала их производителей, которые не додумались приделать колесики.
- А ты чья будешь? – интересуется женщина. – Вот плетусь и думаю: лицо знакомое, а вспомнить не могу. Не внучка Коровиной, случайно?
Ох, сейчас замычу.
- Не-е-е. Точно не Коровиной. Она бы мимо прошла и не обернулась. Калмыкова? Ой, так она же в другой город переехала.
Бабульке мои ответы и не нужны особо.
Ей самой с собой комфортно и приятно разговаривать. Сама спросила, сама себя поправила, сама же и ответила.
А у меня телефон зазвонил. Следом и смс пришло. Я даже шаг ускорила, чтоб побыстрей дойти, но старушка не торопилась.
Не удивлюсь, если кучер предпочтет принцессе любую мимо проходящую лошадь.
Сестра живет в новом районе. Здесь парнокопытные на каждом шагу. На любой вкус и цвет. Удивительно, каким ветром бабульку сюда занесло.
Чуть ли не носом пишу Демьяну сообщение, мол, жди и не вздумай стареть, а мысленно клянусь, что больше никогда не буду по ночам к холодильнику подходить, успокаивая себя, что тот, кто живет с ведьмами, толстеть не может.
Ну, и где там божий одуван летает?
- Спасибо тебе, дорогая. Помогла старушке. – Вот и он. Сзади шоркает. – Сама бы ну точно не справилась.
- Не за что. – Говорить ей, чтоб обращалась, как-то язык не поворачивается, поэтому просто прощаюсь и снова двигаю к лифту.
- Ой, подожди, подожди. – Женщина наклоняется к сумке и начинает возиться с молнией. – Вот, возьми. Вишневое и без косточек. А то худющая такая.