А Дар ничего не ответил, но в глубине души согласился с дедом.
Кофе двое все-таки выпили, но уже на кухне Дара. Когда же Николай Викторович собрался домой, то перед выходом многозначительно посмотрел на внука, после чего выдал:
— Тебе надо найти натурщицу. Думаешь, почему полотна великих ценятся по сей день? Потому что на них изображены женщины, которых художники любили. И эта любовь, страсть, агония… все это продолжает жить в картинах. И продолжает будоражить души людей. А вот это, — указал на полотна, украшающие стены, — мракобесие.
— Между прочим, — устало улыбнулся, — я этому мракобесию посвятил всего себя.
— Ты еще молод. И можешь творить в разных направлениях. Экспериментируй, если хочешь, но оживи свои картины. Вдохни в них любовь. И поможет в этом тебе, повторюсь, настоящая живая женщина. Или мужчина, хотя, тогда я сильно огорчусь.
А Дар аж скривился, представив голого натурщика у себя на диване.
— Ладно, — Кравчик взял кардиган, — такси уже ждет. Бывай, внучок. Увидимся, кстати, нескоро.
— Что так?
— Улетаю в Ниццу со своей новой музой. Страстная особа. Такие вещи вытворяет, такие вещи… — закатил глаза под лоб.
Дар закрыл за ним дверь и вернулся в мастерскую. И правда, теперь на полотне есть только она, а остальное — реквизит.
Глава 3
— Соберись, Сань! — голос наставника вырвал из горестных мыслей. Саша тут же встрепенулась и снова включилась в работу.
Тренировка шла с большим трудом. В шаг не попадала, с ритма сбивалась. И это уже вторую неделю. Такими темпами она и отсюда вылетит. Даже за деньги подобное безобразие здесь терпеть не будут. Одно успокаивало, хоть работу нашла — в цветочном павильоне торгового центра, что располагался в ее районе. С магазином Илоны этот ромашечный закуток и рядом не стоял, зато близость ТЦ с метро оправдывала цены на цветы. Проходимость здесь была ого-го, да и к внешнему виду букетов никто особо не придирался, а уж закручивать ленточку в спираль дело нехитрое.
Однако с танцами все было куда сложнее. Саша начала бояться ребят из своей же команды. Мозгом понимала, парни у них в коллективе отличные, знает она их уже не первый год, а вот поделать с собой ничего не могла. Боялась и все тут. По крайне мере, когда были поддержки, внутри начинался жуткий мандраж. Хотелось как можно скорее отстраниться, а лучше вовсе убежать куда подальше. Девушка яростно боролась с этим состоянием, поэтому терпела, но как же тогда становилось погано, душа выворачивалась наизнанку. И с этим надо было что-то делать. Ведь ни один танец не обходится без поддержек, а фальшь и неестественность заметят сразу.