— А запивать? — зыркнул на Миру с прищуром.
— Сейчас, — бросилась к холодильнику и достала оттуда пачку сока.
Когда все сделала, хотела уйти и не мешать злыдню ужинать, однако он остановил:
— Можешь остаться, — и отправил в рот кусок баранины. Вот это настоящее блаженство… знал бы, что зверушка умеет так готовить, послал бы Еву лесом. Да это в стократ лучше любого секса. Хотя, пожалуй, загнул, секс тоже хорошо. — Сама ела?!
Да, что ж он так орет. Мира аж голову вжала в шею.
— Снимала пробу, — пискнула из дальнего конца стола.
— Так иди, — указал на кастрюлю.
На самом деле, она соврала. Конечно, ела. И не раз, а целых два, по чуть-чуть, правда. Но раз уж сам предложил, грех отказываться! Мира положила в тарелку несколько кусков баранины, картофеля, приправила все томатным соусом и вернулась за стол.
Что ж, ночь будет очень даже спокойная. На сытый желудок ей всегда хорошо спится. Как и, хотелось надеяться, зверюге. Под его тяжелым взглядом, честно говоря, находиться очень некомфортно. Вот и сейчас, нет бы пялился в свою тарелку, однако ж буравит черными зенками её, только аппетит портит.
— Слушай, — начал спустя минут пять. — Через два дня у нас намечается мероприятие. Мероприятие вынужденное, мне так вообще ненужное, но агент настоял.
— И что за мероприятие? — едва не подавилась барашком.
— Фотосессия для какого-то пафосного журнала. Я и ты — моя подопечная.
Это же получается все узнают о том, что Зверь обзавелся рабыней. И тут пришло осознание.
— Вы намереваетесь меня заклеймить? — отложила вилку в сторону.
— Насколько мне известно, закон требует ставить клеймо на таких, как ты.
И аппетит окончательно пропал. Клеймо позора! Как говорят, с этим клеймом потом очень сложно жить за пределами Север-града. Разве что на нейтральных территориях. Как же она забыла об этом? Обалдела от иллюзии красивой жизни! Только вот она к этой жизни никакого отношения не имеет, ее удел — служить, быть рабыней, а рабы должны носить клеймо своего хозяина. Что ж… когда-то люди клеймили оборотней и использовали их как скот, теперь все наоборот. Но почему она должна отвечать за ошибки своих предков?
— Я могу идти? — поднялась со стула.
— Ты же не доела, — уставился на ее тарелку.
— Сыта.
— Уйдешь, когда я доем, — облокотился на стол. — А сейчас сядь и убери с физиономии эту кислую мину, раздражает.
Ишь, какие мы нежные. Хотя, клеймо на ней ставить не особо-то и хочется. Все ж девчонка не сама подалась в подопечные. Но если решит оставить ее у себя, заклеймить придется.
После славного ужина Рик заметно подобрел и направился к себе, однако только хотел лечь в постель, как зазвонил телефон. Фил, что б его.