И Рик отпустил:
— В общем, сегодня пойдем в ресторан. Вечером. И до этого времени будь добра, не проветривай. А еще, — развернул Миру спиной к себе, — надо заменить повязку, — и не утерпел, склонился к волосам, вдохнул запах. — Помыться не забудь.
— Я не грязная, — чья бы корова мычала вообще…
— Не грязная, но если не хочешь будить во мне зверя, лучше пусть от тебя пахнет шампунем.
Запах ее тела, это нечто… будто дурман, который опьяняет, будит первобытные инстинкты. Не избавиться от него, не спрятаться, но беда в том, что прятаться-то и не хочется, хочется ходить за девчонкой по пятам. Чтобы постоянно была на глазах, чтобы постоянно чувствовать ее аромат. А вся эта нелепица с окном? Действительно ли решила проветрить комнату или собиралась сигануть со второго этажа? И как ее теперь оставлять одну?
— Идем, — взял за руку.
— Куда?
— Повязку тебе менять.
— Так, сначала бы в душ, потом повязку.
— И то верно, — сменил направление.
Войтов завел Миру в ванную.
— Мне при вас раздеваться? — попятилась назад.
— А, нет… — и покинул помещение. — Буду ждать тебя внизу.
— Хорошо.
И пока Мурзик мылся, Рик достал аптечку, подготовил все необходимое для обработки раны. Вдруг зазвонил телефон.
— Да, — ответил, не глядя на номер. — Утро доброе, Фил. Чего надо?
— «Привет, Рики, — послышался как всегда бодрый голос, — слушай, меня сегодня одна крошка журналисточка из спортивного журнала подбила на интервью с тобой. Было бы просто замечательно, если бы ты приехал в офис часам к шести. Как на это смотришь?»
— Сегодня не могу. У меня планы на вечер.
— «Что за планы? Будешь нянчиться со своей кисой?»
— Вывезу ее в город.
— «Свидание с рабыней? Да ты знаешь толк в извращениях, мой друг, — усмехнулся. — И куда поедете? Я бы подвез журналистку»
— Поедем в «Карол-дэй». И не ты, не твоя журналистка мне там не нужны, уж извини.
— «В спорт бар? Как-то совсем не романтично. Ну, да ладно. Нет так нет, назначим другое время. Хорошего вечера, Рик. К слову, все билеты на бой распроданы, народ ждет шоу»
Когда разъединились, Войтов на автомате взял аптечку и поднялся наверх. По тишине понял, что Мурзик уже помылась, да и оделась, скорее всего. Однако она только-только покинула душевую кабину и сейчас крутилась перед зеркалом, пытаясь посмотреть на рану. Само собой, на ней ничего не было. Мокрая, распаренная, взъерошенная и невероятно сексуальная. Войтов едва сдержался, чтобы не разодрать аптечку на мелкие кусочки. И в этот момент понял, что за каким-то чертом снова приперся в ее комнату.
А Мира очередной раз крутанулась и замерла, глядя на волка.