Залюбовавшись своим мужчиной и его счастьем, я едва ли не пропустила момент, когда его спросили:
– Ребёнку ещё только пара недель, откуда мне знать его пол? Думаю, ему должно быть месяца четыре где-то, чтобы можно было на узи рассмотреть.
– А полотенце лишнее найдётся? – спросила я, расстёгивая лёгкую рубашку, которая сейчас была на мне надета. Ян не сразу мне ответил, потому что его больше интересовало моё тело, открывающееся его взору.
Я лишь только фыркнул. Я спал двадцать часов назад, значит, смогу ещё минимум трое суток быть активным физически и мыслить не замутнённо. Потом где-то вырублюсь, но пока что точно не могу сидеть без дела, а уж тем более, спать.
Она говорила что-то ещё, а я просто думала о том, как она безумна. И ещё о том, что ужасно ТАК кого-то любить. Хотя… Это любовь, скорее всего, не к Яну, а к самой себе, так что, ничего удивительного. Она борется за счастье самого дорого ей человека: себя.
– Что-то не так? – пришлось поинтересоваться мне в ответ на её злой взгляд. Или показалось?..
– Нет, Ян… – она не смотрела на меня, произнося это. – Давай я к себе, а ты к себе, ладно? – мне с трудом удалось сохранить внешнее спокойствие. На самом же деле меня настигала едва контролируемая паника. Что, чёрт возьми, произошло?!
– Я так понимаю, раз ты это говоришь, то кидать мою сестру не собираешься? – Свят расслабился, успокоился и отпил ещё немного из своего стакана.
Вызвав машину, я развернулась, едва не столкнувшись с санитаркой. Похоже, беременность и на слух мой уже влияет.
– Ну, очереди хотя бы бесплатные…
Мы молчали. у меня в голове царил сущий бардак, я пыталась хоть как-то собрать мысли в кучу. О чём думал Ян, я не знала, но он, похоже, тоже был в шоке от собственной стремительности.
Я напряглась и непонимающе посмотрела на родительницу, потому что действительно понятия не имела, о чём она вообще говорит.
Выйдя из больницы, я села на скамейку, которая стояла возле входа в здание. Новость оказалась для меня ошарашивающей, ошеломляющей… Да, чего я тут над эпитетами голову ломаю! Я так охренела, что утратила способность трезво мыслить.
– А почему тогда про вас говорят, что вы сильнее, если вы не можете думать в звериной ипостаси?
Но Ян, судя по всему, решил, что эта ночь будет длинной. У меня же терпение уже было на исходе, а он всё не торопился удовлетворить мою жажду. Мучил меня своими едва ощутимыми прикосновениями, мягко обхватывал мои запястья, не давая самой к нему прикоснуться. Хотя. этого я сейчас желала едва ли не больше, чем самого секса.