Завидев меня, Дилан открыл рот, явно готовясь прочитать нуднейшую нотацию. Ему тридцать два, мне двадцать шесть, и он считал, что ему по статусу положено меня поучать. Но стоило протянуть ему стаканчик с кофе, Дилан тут же сменил гнев на милость. Взгляд глубоких карих глаз подобрел. Линн сделал хороший глоток кофе и стал похож на объевшегося сметаны кота. Я закатила глаза и села за стол, готовясь слушать новости.
Дилана можно было обвинить в чем угодно: в паталогической страсти к куклоподобным блондинкам, в умении в его не таком уж и юном, в общем-то, возрасте, напиваться до беспамятства и с завидным упорством пытаться влезть в драку, от которой его приходилось буквально оттаскивать, да много еще в чем… но только не в халатности. Дотошный, предприимчивый, вникающий в каждую деталь, берясь за любое дело, он непременно доводил его до конца.
Как и многие верующие, Дилан был от меня по другую сторону баррикад — поддерживал жестокие меры церкви вроде Выжигателя, стоявшего в шаге от меня. (Бывшего, напомнила я себе, и тут же отмахнулась от этой мысли — да не все ли равно?)
Наверное, именно влюбленность Дилана в свою работу мешала мне по-настоящему испытывать к нему неприязнь. Я не любила его как человека, верующего в то, что одаренные — дети Сатаны, но как коллегу не уважать не могла.
— Специалисты проверили телефон жертвы, — сообщил Дилан. — Около девяти вечера — накануне встречи с подругами — ей позвонили.
Оторвавшись от стакана с кофе, я вскинула голову. Воодушевленно спросила:
— За кем зарегистрирован номер?
— Увы, телефон одноразовый. — Флетчеру надоело молчать, и он взял инициативу в свои руки. Ну кто бы сомневался. — Получили данные экспертизы. Никаких биологических следов: ни частиц кожи под ногтями, на одежде — ни ворсинок, ни волосков — кроме ее собственных. Идеально чистое убийство. Смерть наступила в период с половины десятого до десяти, что совпадает с показаниями миссис Кромли.
— Значит, тот, кто назначил встречу — и есть убийца, — задумчиво подвела я итог.
Флетчер кивнул.
— У Эмили Монаган есть сестра. Скорее всего, она сейчас в Импагро. Пытаемся до нее дозвониться, пока безрезультатно. Знаешь, как ее зовут? — с загадочной интонацией спросил Дилан.
— Понятия не имею.
— Шейла Макинтайр! — Линн произнес это тоном, словно сообщал мне нечто невероятно важное.
Проходящий мимо стажер Эрик присвистнул и остановился. Я помолчала, ожидая разъяснений. Их не последовало.
— И? — изогнув бровь, произнесла я.
— «Дикая Охотница!»
Выражение моего лица осталось неизменным. Дилан и Эрик переглянулись и почти синхронно покачали головой, всем своим видом изображая глубокое разочарование. Словно я только что призналась, что никогда в жизни не держала в руках букварь. Один только Флетчер сохранил невозмутимое выражение лица, хотя в его взгляде, обращенном на детективов, явственно читалась насмешка.