Наверное, только сейчас я осознала, что вижу перед собой усмиренного мага. Интересно, каково это? Отличается ли от моих ощущений, ощущений заклейменной его братьями по церкви? Что заставило его пойти в Выжигатели? И — что куда важнее — что заставило оттуда уйти?
— Конечно, — чуть поморщившись, отозвалась она.
Мой расчет оправдался — замок щелкнул в ту же секунду. То ли актриса боялась встречи с журналистами, то ли с надоевшими поклонниками…
— Какая удивительная наблюдательность, — съязвила я.
— Вот тебе и «дикая охотница»… — пробормотала я.
Мне не оставили и шанса скрыться в машине и избежать бессмысленной болтовни.
— А сейчас мне правда нужно идти. — Я уже подошла к двери, но внезапно пришедшая в голову мысль заставила меня круто развернуться. — Миссис Грешом… Вы помните Эмили Монаган?
— Эмили Монаган вчера была убита.
В самом облике нордического красавца Феликса Флетчера, в его истории было столько темных пятен… Я тряхнула головой, отгоняя наваждение. Он — враг. Мне нельзя об этом забывать.
— Я понимаю, что должна относиться ко всем учащимся одинаково, но мне было не так-то просто закрывать глаза на ее грубые выходки. Я рада, что она переросла это. Слышала, она добилась немалых успехов.
Мы с Флетчером переглянулись.
Вслед за Флетчером я покинула дом.
Учительница рассмеялась хрипловатым смехом.
Куколку здорово потрепала жизнь.
— Я все никак не могу понять, как выведать, что случилось с Шейлой Макинтайр десять лет назад.
— Миссис Макинтайр, это полиция, — подала я голос. — Нам нужно с вами поговорить.
Мы планировали заехать к Шейле Макинтайр, но с этим пришлось немного повременить — Лори послала мне смс-ку, что последний урок отменили — учительница заболела. Я отпросилась на полчаса, чтобы отвезти дочь домой. Флетчер лишь равнодушно пожал плечами и попросил подбросить его до ближайшего кафе — мое присутствие, кажется, ему совершенно не требовалось.
Едва «дикая охотница» обрела способность говорить, выдавила:
Сказать, что я была поражена — это ничего не сказать. Образ Эмили никак не желал складываться в моей голове, распадаясь на осколки. Вот она — примерная жена, филантроп, успешная писательница, ценой неимоверных усилий вставшая с инвалидного кресла. И вот — ненавидящая окружающий мир грубиянка, издевающаяся над одноклассницами.
— Конечно, милая! — оживилась преподавательница. Даже румянец засиял на щеках.
— Отлично!
— К тому же, ты меня так толком и не познакомила с отделом. А мне, как-никак, работать с этими людьми.
«Кармаль, очнись!» Я что, действительно сейчас рассматривала Феликса Флетчера? Не дай бог еще возомнит, что я им заинтересована — как бедняжка Карли, которая настойчиво, но безуспешно пыталась привлечь его внимание.