На поиски матери у меня ушло несколько часов. В мире живых день плавно сменился вечером — часы на торговом центре показывали восемь вечера, но в Сумрачном мире все осталось неизменным — все тот же бесконечный пасмурный день. Ни дня, ни ночи — Та Сторона словно зависла между ними, погрузившись в вечные серые сумраки.
А ведь когда-то — очень давно — наша семья была по-настоящему счастливо. Что стало со всеми нами? И неужели во всем произошедшем виновата лишь я одна?
Из редких бесед отца с бабушкой, я поняла, что после расставания с отцом мама меняла сожителей как перчатки. Она уже не была той, что раньше, а потому все ее ухажеры вызывали у бабушки Миры нервную дрожь — в основном, завсегдатаи местных баров. Мама никого из них не любила, но мучительно боялась остаться одна, а потому цеплялась мертвой хваткой в любого мало-мальски адекватного мужчину. Что и говорить, что бабушка ее вкусы не разделяла совершенно.
Через несколько остановок сумрачница сошла в Атле. Торопливо направилась вдоль по улице как человек, который точно знает, куда и зачем идет.
— Еще в первые наши встречи ты рассказывала мне, что некоторые призра… люди сумрака могут незначительно влиять на мир живых. Двигать предметы и тому подобное.
— А что, если я найду других странников? — Я приложила ладони к пылающим от возбуждения щекам. — Если попробую достучаться до кого-то из них, рассказать, что я заперта?
Но он просто хлопнул дверью. А мама, закрыв рот ладонью, разрыдалась. Траурные дорожки туши потекли по щекам.
Когда я говорила о том, что наша жизнь — моя, матери и отца, — рушилась по кирпичику, я не лукавила. И если в отрезке моей жизни, который я провела в подвале, нашлось место и взлетам и падениям — радости от осознания того, что я странница, восторгу ребенка, открывшего для себя новый мир, и скуке подростка, жаждущего жить настоящей жизнью, — то мои родители, казалось, с каждым месяцем все глубже погружались в вязкую трясину.
— Ты же как-то достучалась до меня! — возбужденно говорила я, вся во власти новой идеи. — Я слышала твой голос, когда думала, что со мной говорит Дарлин! Я видела тебя — так же отчетливо, как и сейчас.
— А я тебе говорила — на что мне варить тебе еду, если ты денег в дом не приносишь? — истеричный крик матери неприятно резал мои уши.
Следующий мой шаг Лили-Белла сочла закономерным, но вот мне он дался не так уж легко. Однажды подслушав телефонный разговор отца, я решила наведаться в Тапурри — небольшой городок на юге страны, где сейчас проживала моя родительница. Точный адрес я узнала благодаря разорванными на клочки письму в корзине для бумаг — отец хотел написать матери, но вовремя понял беспомощность этого поступка.