«Я… Я могу надеяться?»
— Я плачу не из-за этого… Иван Димитриевич, мне позволят увидеть его?
— Так вы…
— Не могу, Витенька.
— Он признался сам?
Утром Эмма Латур надела одно из самых своих лучших платьев, тщательно подвела глаза, накрасила губы, но потом решительно стерла краску и лишь припудрила нос. Чемесов был занят, и она послушно присела на скамью возле его кабинета, с отвращением осматриваясь по сторонам. Заметив, что на нее тоже откровенно пялятся многочисленные посетители, она занервничала, но лишь вздернула подбородок.
— Теперь понятно, почему легавые в ту ночь словно с цепи сорвались!
— Потому что его жизнь такова…
— Да, — не колеблясь, подтвердила мадам Латур.
— Юрка, неужели приходит в себя?
— Теперь опять ваша очередь охранять меня? — Анна Сафронова наморщила веснушчатый носик.
Чемесов привычно засунул руки глубоко в карманы брюк и нахмурился.
Александра слишком хорошо помнила угрозу Орлова выдать полиции истинного убийцу ее мужа. Она не могла… Она обещала отцу перед его смертью беречь Мишу, сделать все для его счастья… Пока Орлов будет считать, что она исчезла, быть может, погибла, он будет молчать. Зачем рубить голову курочке, способной нести золотые яйца? А шантажировать Игорь Викентьевич умеет!
— Что же ты натворила, бедняжка, если вся полиция города просто с ума посходила?
— Я сказал, уберите его! — чуть повысив голос, повторил Иван.
«Я же сумела справиться с несчастьем. Господь милостив к стойким и чистым душой. Миша, который должен был стать моим проклятьем, вечной болью и мукой, оказался истинным даром. Помни об этом и будь мужественной. Все в руках божьих!»
— Что вы, мадам! Это не жир, это мой капитал!
Кулак Чемесова оборвал его непотребное бахвальство. Ухватив мерзавца за грудки, Иван тряхнул его так, что у того клацнули зубы.
— Почему же ее не нашли?
— Надо же… — мадам Латур покачала головой.
Дорогой Иван всеми силами уговаривал себя не начинать надеяться, но глупое сердце билось о ребра, как птица о прутья клетки. Сегодняшний допрос Орлова, окончившийся банальной дракой, доказал, что нервы его уже не выдерживают напряжения. Теперь мерзавец может торжествовать. У полиции как не было, так и нет весомых доказательств против него, зато он сам может с полным правом жаловаться на грубость со стороны следователя. И тогда Ивана по головке не погладят. А еще арест Миши… Сможет ли Александра понять и принять то, что он был вынужден отправить юношу в тюрьму? Александра!
— Да, мадам. Даже на содержание звал, да только толку с него, как с козла молока.
Она представила себе ничего не подозревающего брата сидящим в столовой за общей трапезой с убийцей, который уже наверняка строит новые ужасные планы. «И такая жизнь будет у Мишеньки теперь всегда! Шантаж, страх, муки совести… Разве он заслужил это?»