Иван со всей силы стукнул кулаком по подоконнику. Александра порывисто шагнула к нему, случайно наступила на маленькую шахматную пешку и, внезапно почувствовав, что падает, вскрикнула. Иван метнулся, чтобы подхватить ее, однако скользких маленьких фигурок на полу было много. Через мгновение оба оказались на полу — Александра упала навзничь, благодаря вмешательству Ивана ударившись не очень сильно, а он, едва успев выставить локти, чтобы не рухнуть прямо на нее, оказался сверху…
— Быть может… — Миша запнулся. — Быть может, ты могла бы поговорить с Иваном Димитриевичем…
— Пишет, что к ней в гости приехали ее племянник и племянница, и она мечтает нас познакомить с ними…
— Вы давно вернулись в Москву?
Олег в ответ промолчал. Иван, возмущенный его равнодушием к столь жгучим в прямом смысле этого слова проблемам, приоткрыл глаз и увидел в дверях Родионова. Оба его кулака были демонстративно уперты в бока. Нога, обутая в начищенный до блеска ботинок, размеренно постукивала по полу. Глаза же под возмущенно приподнятыми бровями метали молнии.
— И что же ты им ответишь?
— Ах, если бы я знала…
Александра вынула листок, развернула и быстро пробежала глазами текст, написанный крупными печатными буквами.
— Ну что вы, Иван Димитриевич!
Они спустились на один этаж, опять повернули. Графиня уже совершенно не понимала, где они находятся, когда Родионов внезапно остановился у какой-то двери, толкнул ее и, потянув за собой через порог Александру, весело произнес:
— Кстати… Я не уверен, что имею право доверить вам это, но… — Чемесов шагнул к окну, постоял немного, а потом решительно обернулся. — Дело в том, что человек, организовавший нападение на Мишу и убийца Наташи Петренко, судя по полученным в ходе расследования данным — это одно и то же лицо. Прошу вас, будьте осторожны. Что-то непонятное творится вокруг вашей семьи, Александра Павловна. И я, к сожалению, пока не могу ничего изменить… Не могу понять! А тут еще эта бредовая больнично-полицейская история!
— Я должен поблагодарить вас за помощь. Олег рассказал, как вы ходили к старосте.
Иевлев прикрыл рукой склоненное лицо. Плечи его тряслись, и Иван попытался уверить себя, что тот плачет от жалости к погибающему ни за грош другу. Потому что ему самому было совсем не до смеха.
— Не знаю, — Александра рассмеялась.
Внезапно юноша запнулся, вспомнив об убитой служанке Наташе. По приезде он сам было попытался приударить за ней, но она честно, без всяких обид для обеих сторон дала понять, что ничего у Миши не выйдет.
— Завтра буду. Юрий обещал наконец-то отпустить.