Здешняя деревушка оказалась не такой и маленькой, а рынок располагался на ее окраине. На первый взгляд – самая обычная деревня, ничего особенного: пыльные улицы, огороды, окруженные частоколом из длинных заостренных жердей, цветущие фруктовые деревья... Вот что меня удивило – так это здешние дома, которые внешне смахивали на небольшие бараки с узкими окнами и хорошо укрепленными дверями. Я знала, что в таких домах проживает сразу несколько семей, и просто не понимаю, как они там уживаются друг с другом... А еще в центре деревни я успела заметить довольно высокое здание, сложенное из камня – это здешний храм, центр этой деревушки. Ксения Павловна меня предупредила, что рядом с храмом мне лучше не показываться: по ее словам, церковники здесь имеют большую власть, и если в моем поведении им что-то не понравится, или же покажется странным, то у меня могут начаться проблемы, а это именно то, чего я стремлюсь избежать.
– Да забирай ты свои нитки!.. – фыркнула женщина, отодвигаясь от меня. – Было бы из-за чего злиться! У тебя, и верно, с головой не в порядке! Разоралась на ровном месте!
В следующий миг ящерица вновь кинулась к нам, но возница опять не сплоховал – еще один удар кнута, и нападавшее существо покатилось по дороге, а затем, громко шипя и заметно прихрамывая, скрылось в зарослях. Какое-то время мы стояли на месте, прислушивались к звукам леса, а затем возница вновь тронул коня с места.
– Напрасно отказываешься, я ж со всей душой, в обиде не останешься, мимо цели не промахнусь!.. – у мужчины явно было игривое настроение, только вот у меня не было намерений поддерживать разговор.
В город мы приехали во второй половине дня, и, признаюсь, я очень устала. Что ни говори, но провести немало часов в тряской телеге по пыльной дороге, да еще и постоянно ожидая нападения – подобное вымотает кого угодно. За время пути мы останавливались всего один раз, на небольшой придорожной поляне – нужно дать лошади немного передохнуть. Кроме того, посреди той поляны находился небольшой водоем с чистой холодной водой – похоже, на дне бил родник. Уходить куда-либо от телеги нам было строго-настрого запрещено, но никто и не собирался на прогулку в лесные заросли. Когда же мы вновь отправились в путь на тряской телеге, то я мечтала только о том, чтоб наш путь закончился как можно скорее.
Внезапно заржала лошадь, и телега стала двигаться куда быстрей. Я открыла глаза, и увидела, что возница держит вожжи одной рукой, а во второй у него находится кнут – такое впечатление, будто он собирается от кого-то отбиваться. Мои спутники тоже пробудились от дремы, и выглядят если не испуганными, то встревоженными, но хотя бы помалкивают, не паникуют. Меж тем телега едет все быстрей, хотя возница лошадь не понукает – значит, она и сама чувствует опасность. Телегу трясло на ухабах, и я стала побаиваться, как бы от быстрой езды у телеги не соскочило колесо – дорога пошла неровная, с кочками и выбоинами, на некоторых из которых сильно потряхивало. Ясно, что если бы рядом оказался какой-то зверь вроде кролика или лисицы, то лошадь бы так себя не повела, да и возница явно встревожен. Я огляделась по сторонам, но ничего не заметила – по обе стороны дороги все тот же лес, причем не скажу, что он уж очень густой и темный, зато высокий кустарник между деревьев стоит едва ли не сплошной стеной. Впрочем, я в этом мире человек чужой, и потому вполне может оказаться и так, что я не замечу опасность даже под своим носом.