- Да и плевать на мироздание. Я не желаю Клеопатре пизду вычесывать, пока Збышека в котле варят, - вспылила рыжая. – И мы не обычные грешники, а заочно осужденные, как Петр говорил. Может, нам скидка какая-нибудь положена.
- Я тебе сейчас лицо прострелю, - прошипела рыжая, которая крайне нежно относилась ко всяческим загадкам. – Что за жертва, ты, злостный ебатель лягушек?
- Потому, заинька, что ты, как и я, не поганим уста наши льстивым калом, а рубим правду матку в любом случае. Я однажды учительнице сказал, что от нее спермой тухлой воняет. Оказалось и правда, еблась она с нашим физруком на переменах. Но матушку вызвали в школу, а я две недели просидел дома за правду, как самый настоящий мученик. С красной от ремня сракой.
- Послание у нас от трех сестер. Уебищной Алекто, Злобной Мегеры и гнилозубой Тисифоны. Потрепаться малость с ними хотим. Поможешь? Или хозяевам сказать, что ты полез в залупу?
- Понимаю, - улыбнулась девушка. – Сама себя также вела. Не могу заискивающе кого-то восхвалять, вот и выдаю перлы порой. Даже с парнями когда расставалась тоже не щадила чужих ушей. Наверное, поэтому у меня так мало друзей было.
- Нет, я серьезно. Хоть бы пару вшивых капель, смешанных с пылью. Но нет. Один безрадостный пейзаж, кипящая кровь, раскаленное небо и хуева туча унылых грешников.
- Какашки!
Ступая по узкой тропе, я не сдерживался и пару раз щекотал ступни грешников маленьким камешком, подобранным по пути. В эти моменты из-под земли раздавался глухой истеричный смех, а нижняя половина сразу изливалась телесными жидкостями от неожиданной вероломности отдельного неформала по имени Збышек. Астра, заметив это, гневно на меня накричала, отобрала камешек и даже пообещала самолично вмуровать меня в стену, дабы бесы и мои ступни поджарили жидким огнем. Я согласился с ней и, хмуро кивнув и потирая ушибленное плечо, двинулся к темневшему выходу, ведущему в Четвертую щель.
- Это мы можем, - радостно ответил он и вприпрыжку куда-то умчался, чтобы через некоторое время вернуться с темной бутылкой, покрытой паутиной и пылью. – Вот. А золото у тебя есть?
- Пиздит все гриб французский, - внезапно раздался в тишине еще один голос. Он обладал повышенной визгливостью, тяжелым греческим акцентом и отличался своеобразной руганью. Обернувшись, я увидел, как напротив нас сидит другой старик с белыми глазами и недовольно шевелит губами, выдумывая очередные гадости.
- Что это за запах? – скривился я, убирая бутылку в торбу и закуривая сигарету. Даже в Аду я не мог изменить собственным привычкам и обязательно затягивался душистым дымом после каждого глотка бесовской браги. А вот запах и впрямь был крайне знакомым. Астра тоже поморщилась, а затем округлила до невообразимости свои зеленые глаза, став похожей на самую настоящую сову с телом привлекательной девушки.