Во-первых, где-то рядом с пожилым островитянином лежит и Петр, а у погибшего моряка можно одолжить тесак и китель. Кстати, почему он вообще гулял по берегу в парадной форме? Туристок клеил? Впрочем, неважно, какие бы причины для подобного не имелись у покойного, теперь его одежда послужит новому хозяину, сейчас вынужденному щеголять топлесс. Конечно, погода вроде как позволяет гулять и без рубашки, но вдруг похолодает? Да и цепляться голым торсом за кусты маленькое удовольствие, не говоря уж об укусах кровососущих насекомых, уже вовсю вьющихся вокруг так необходимого им источника протеинов. К счастью, местные комары оказались не только недостаточно суровы, чтобы съесть человека целиком, но еще и исправно давились ладонями и шарахались в стороны от оторванной с ближайшего лиственного кустарника веточки. Никакого заметного отличия в них от привычных насекомых Святослав пока не обнаружил и сильно надеялся, что так оно и останется. Эти противно жужжащие зверюги и так были настолько надоедливы и вездесущи, что дальше просто некуда.
Юлия, сумевшая переселить свой страх и омерзение по отношению к мертвому телу, упорно стояла на своем. На груди старика переливался видимым только ей светом какой-то знак. Описать его словами девочка затруднялась, но с помощью подобранной палки изобразила на земле немного не совсем симметричную спираль, будто сплетенную из топорщащихся волокнами ниток, чьи витки постепенно расширялись. Учитывая, что в школе любимым предметом Юли было рисование, скорее всего рисунок соответствовал видимому только её изображению процентов на семьдесят или восемьдесят. Мог бы и больше, но мешало плохое качество инструмента и плотная почва в качестве холста. Следуя её указаниям, Святослав попытался обнаружить спираль и, к собственному удивлению, нашел искомую руну. Просто не визуально, а тактильно. Чуть более теплые по сравнению с окружающей тканью линии покрывали значительную часть одежды колдуна, старательно избегая прорех.
Святослав поводил глазами по толпе, выискивая ребенка, похожего одновременно и на Сакуру, и на Харальда. Однако вместо малыша или подростка ему попался на глаза рослый мужчина лет так двадцати пяти на вид, сейчас осторожно вглядывающийся в темноту с какой-то кувалдой наперевес. Ошибки быть не могло, рыжих среди собравшихся имелось только трое. Екатерина, усатый здровяк с замотанной башкой и этот тип. Мысленно присвистнув, Яснев вспомнил о том, что для европейцев возраст японских женщин остается загадкой, покуда те не перестанут краситься и мысленно добавил женщине еще лет десять.