— Ты на меня смотришь, — усмехнулась я.
Интересно, если я сейчас крепко зажмурю глаза, а потом открою снова, морок рассеется?
— Руслан? — позвала я шепотом.
И вновь поймала на себе его взгляд. Иногда мне казалось, что они мне мерещились, что я просто сошла с ума. Ещё тогда, двадцать лет назад, когда мы впервые встретились. Ибо не может человек ненавидеть с таким упоением и одновременно разглядывать исподтишка. Сейчас он смотрел на мой рот. Я была уверена в этом настолько, насколько вообще в чем-то могла быть уверена. То есть процентов на десять. Ха-ха. Я уткнулась взглядом в свой бокал, стараясь не поднимать глаз, не выдать своего интереса, даже веки прикрыла, коснулась языком трубочки так, чтобы это длилось лишь мгновение одно и не выглядело спланированной акцией.
Я стояла и ждала, пыталась незаметно оттягивать футболку все ниже, Бублик заглядывал в пакет, встав на стул передними лапами, Руслан вынимал покупки. Три апельсина. Пакет молока. Соленая рыба в вакуумной упаковке. Два стаканчика йогурта. Боже мой, я всю жизнь боялась и ненавидела человека, который есть пятипроцентный вишневый йогурт. Словно… простой смертный.
Зал был пустым, что, конечно, не странно, учитывая такое раннее время. Полутемный, чуть унылый, в воздухе витает лёгкий запах сигаретного дыма. Я прошла к самому дальнему столику, отмечая различия в интерьере, которые приключились с заведением за последние годы. Все они не пошли ему на пользу, атмосфера никуда не годилась. Пыль, запустение, уныние.
Он все молчал, смотрел на меня. Это выводило из себя, мне хотелось оправдываться, как-то ему доказать, что я вовсе не такая пустышка, которой он меня считает. И одновременно бесилась, понимая, что при нем я именно так себя и веду. Глупо, эгоистично, безответственно. А быть может, я пытаюсь обелить себя в своих же глазах, а на самом-то деле просто дура. Именно такая, какой он меня и считает. Я запуталась, приуныла и решила, что самое верное, что я могу сейчас сделать, это выпить ещё. И выпила.
— Вру, — легко согласился он и вдруг улыбнулся той самой мальчишеской озорной улыбкой, от которой у меня дыхание перехватывало.
Мне было неловко, что я так на него пялилась. И вдвойне за то, что мне не хотелось прерывать это занятие. А ещё за свои мысли. Моё пьяненькое второе я активно нашептывало, что в идее Антона есть несомненное рациональное зерно. И что у Руслана такие губы, что их хочется целовать. Что его руки так красиво бы контрастировали с моей белой кожей. Что второй раз наверняка уже не так страшно. И ещё много всего такого безумного, что, произнеси кто вслух мои мысли, я бы просто сгорела со стыда.