— Нет, вы и в самом деле несносны, фрекен, — задумчиво сказал капитан. — Вам только что перечислили ваши ужасные преступления, а вы и ухом не ведёте. Так не пойдёт!
— Что же вы намерены с нами сделать? — против воли, голос Вивьен дрогнул.
Театральным жестом капитан развернулся к команде и махнул рукой, словно приглашал принять участие в увлекательной дискуссии.
— За борт их! — раздались крики.
— Ты сдурел? Кап сказал, обе магини! Ты хоть представляешь себе их стоимость, щучий ты потрох!
— Ты кого потрохом назвал, муфел?
— Говорю же, избавиться от них надо!
— Да и бабы на корабле к беде!
— А я о чём? Мешки на голову обеим и пусть прогуляются по доске! Ещё гаэльские церемонии с ними разводить!
Снова взмахнув рукой, капитан обернулся к пленницам. Взгляд его не предвещал ничего хорошего, поэтому Вивьен стояла, ожидая их с Астрид участи, ни жива, ни мертва. Ладошка Астрид была мокрая и холодная, пальцы девочки дрожали.
Вивьен сжала их, пытаясь хоть немного утешить ребёнка.
Время словно остановилось. Прошлая жизнь, будущее… всё казалось подёрнутым дымкой сном. Чем-то эфемерным, ненастоящим.
Настоящей была мокрая палуба. Отвратительные лица браконьеров, их наглые ухмылки и злые глаза. Жалобный писк двормов из трюма… Как им, должно быть, тесно и страшно… И малышка Ловиса, которая обожает играть в мячик, а ещё тёплое молоко с рыбьим жиром там, внизу, среди них! Дрожащая и как всегда безмолвная Астрид рядом.
И страшный приговор, который вот-вот сорвётся с губ безжалостного капитана.
Но есть во всём этом и кое-что хорошее. Что заставляет сердце трепетать, как крылья испуганного осветительного мотылька. Одна только мысль, что Вивьен не отпустила Астрид одну в эту страшную ночь греет сердце.
Они вместе…
И, кажется, сейчас они умрут.
Но у Вивьен найдутся правильные слова для маленькой Астрид. Которые помогут успокоиться и принять неизбежность с достоинством островной принцессы. И мысль о том, что бедный испуганный ребёнок, немой и несчастный, оказался бы здесь в одиночестве, жжёт сердце раскалёнными щипцами.
А ещё она не успела попрощаться с Йоном…
Не успела сказать ему о своих чувствах.
Что ж. Он найдёт её дневник, этот Йон. И узнает, что она полюбила его от всей души. Его, сурового ярла и великолепного дракона и его добрую, нежную дочурку тоже. Всем сердцем.
Перед мысленным взором проплыла улыбающаяся рожица Марины. Кудряшки выбились из строгой причёски, на щеках ямочки. Вивьен была уверена, что если бы Марина знала причину, по которой Вивьен пришлось рисковать собой, она бы простила. И даже гордилась бы старшей сестрой.