Зависла на секунду и тут же проговорила:
– Им не машут, если что, – решила уточнить я, а то кто ее знает. Может в действительности машет им у раковины.
– Зачем? Я и на твои посмотрю, после маскарада, – беспечно проинформировала, лучезарно улыбаясь.
– Угу, – буркнула, обдумывая его слова и Лизкины. А может и в правду он ни при чем? Ну не похож он на сволочь… И ведь сестра толком ничего не помнит … А если быть откровенной, вообще ничего не помнит.
– Да!!! Он одобрил его, – прокричала она, хватаясь руками за голову, отворачиваясь от меня.
Вновь попыталась сказать, но слова терялись на выходе. Проклятье. У меня нет голоса! Как так??? В первый раз со мной такое.
Лидия повернулась ко мне и выдала:
– Дура ты, Аверина, хоть и мозгов у тебя по сравнению с нами – палата. Наивная клуша, вот и пользуются тобой, – лениво заявила Лидка, придирчиво рассматривая фруктовую тарелку, не зная, что выбрать.
– Ничего ты не понимаешь! А за фигурой нужно следить!
– Дело не в том, что я ослепла. Видела боковым зрением, что он стоит рядом. Только вот они с девушкой усиленно крутились, она плакала, кричала и поэтому я не среагировала, когда он ее откинул и ринулся ко мне. В результате, меня откинуло на стену, и я неудачно локтем влетела в кафель. Хорошо так! Конкретно, что искры из глаз. А этот неудавшийся насильник решил еще и порисовать на мне ножом. Я же… правую руку не могу поднять. Пришлось ногами, чего он не ожидал от девочки в коротеньком платье …
– Кристи, как ты ужасно кашляешь! Слов нет! Ты врача вызывала?
– Не дергай его, Саня! Он оторвется! – громко отчеканила, переживая, что не доживет отросток до карнавала.
– Как добро закончу творить, так сразу и увидимся, Кощей, – ответила, чтобы не расслаблялся.
– Молодая, глупая, куда мне до тебя.
– Ничего так, но скучаю. В гостях хорошо, а дома лучше, – призналась, всей душой желая вернуться в свою квартирку и любимый город.
– Теперь все понял. Вот оно что! Значит, ты решила проучить такую сволочь как я, чтобы восторжествовала справедливость?!
Его слова сопровождалось щелчками замка двери, а потом послышалось грубое Сашкино:
– Ого. Значит Ты будущий адвокат? Притом у вас это семейное.
Так и видела по его свирепым свинячим глазкам, что готов меня убить, но лишь скривился и вышел. Плюхнулась на мягкую зону и проговорила:
– Пипец. Уже опухает.
Любезно распахнула дверь и Атаманова вошла. Увидев Львова, подняла бровь и, сняв шлепки, проговорила:
– Увидишь, мы окажемся в постели, чтобы ты не говорила, – убежденно пообещал мне Львов.
– Вызови! – посоветовала мне сестренка.