До завтрака оставалось два часа. Нормальные люди поплелись досыпать, а Сашка поковыляла к русалочьему озеру.
— Девочки, спасайте, — взмолилась она. — Помираю!
Русалки Сашку нежно любили, как любили всех рукодельниц. Она плела им косы, дарила бусы, приносила пряжу и учила вязать браслеты. Русалки в свою очередь иногда делились с ней целебными водорослями — сами выращивали, помогали с нитками, да и просто болтали.
Вот и сейчас озерные девы затянули Сашку в воду, обмазали какой-то вонючей кашей, вымыли ей голову, размяли тело. Сашка даже немного задремала.
Как заново родилась! Волосы сияют, кожа нежная, бархатистая, в теле легкость, в голове звенящая пустота.
— Скажите мне, девочки, как Кощея приворожить? — спросила на удачу Сашка.
— Коооощеееея? — протянула черноволосая Марьямь. — А зачем тебе этот старый пень?
Сашка уселась на камень, задумчиво поболтала рукой в чистой воде, отгоняя головастиков.
— Сама не знаю, — призналась девушка. — Только как вижу его, здесь — в груди — тепло. А когда не вижу, словно пусто и холодно. Мимо проходит — огнем опаляет. Взглянет черными своими глазами, коленки дрожат. А как целует, голова кругом, себя не помню.
— Александра, ты влюбилась, — констатировала Валентина, пухленькая русалка-плакунья.
— Ага, — не стала спорить девушка. — Так и есть. Скажете, что я совсем дурочка?
— Почему? — удивилась Марьямь. — Любовь — это прекрасно. Все мы когда-то любили. А Кощей мужчина видный да ласковый.
Александра аж глаза вытаращила.
— То есть вы не считаете Кощея плохой партией? — уточнила она.
— Кощей — это тебе не юный оборотень, — пожала плечами Марьямь. — Да, не молод, но далеко не стар. В любви опытный, горячий, тело красивое, крепкое, все как надо работает. Не пожалеешь!
— Тьфу ты, — вздохнула девушка. — Я о любви, а она о постели.
— А в постели не любовь разве? — хитро улыбнулась русалка. — Коль в постели не заладится, ни одна любовь жить не будет.
— Не получается у меня с постелью, — призналась Сашка. — Сбежал он.
— А ну расскажи, — мгновенно оживились русалки.
Сашки и рассказала.
— Значит так, — наперебой заговорили русалки. — Теперь внимания на него не обращай. Кощей мужчина гордый. Он начнет волноваться.
— Да только совсем неприступность не строй, он ведь после Василисы на голову пришибленный. Хорошо его эта стерва потрепала, всю душу ему сожрала. Та еще русалка была.
— Какая-такая Василиса? — напряглась Сашка.
— Ой, давно это было, — отмахнулись девочки. — Лет сто назад, а может и тыщу.
— Одеваешься ты, Сашка, как пацан, — качали головой озерные девы. — Платья не носишь.