Блаженное выражение лица моментально сменилось диким смущением. Заэль выпрямился на стуле и закашлялся, подавившись соком.
- Все равно неприятно. Такое чувство, что я какое-то ходячее бедствие.
Это был статный мужчина с темными волосами и острыми скулами. На губах его играла мерзкая усмешка, а под руку с ним шла неприглядная старушка, опирающаяся сухонькими ручками на кривую трость. Угадать эту парочку не составляло никакого труда. За ними робко семенил кто-то незнакомый Эльзе. Судя по одежде, это был священник.
- Много хуже. Душу протезом не заменишь.
Заэль проводил его уничижительным взглядом и вновь вернулся к газете, впрочем, буквы никак не хотели складываться в слова. Он впервые признал свои чувства к Эльзе при однокурсниках и ощущал себя при этом очень странно. Он видел, как шушукается Амара с Хильди, как ревностно кусает губы Глэн, как довольно щурится Ильфорте.
Мотнув головой и стряхнув с себя морок, он бесшумно закрыл за собой дверь и прижался к ней лбом. Слова песни гулко отдавались в голове. Как бы ему ни хотелось съязвить, он не будет мешать. Творчество - процесс непростой, личный и можно даже сказать - интимный. И столь душевно пела Эльза, что прерывать ее не было желания даже из врождённого чувства вредности, усиленного тяжёлой жизнью Первого Арма. Странно, почему она не поет такого рода песни в школе? Надо будет спросить её при случае.
- А что, скоро не будет? - грустно улыбнулся Заэль.
- Я... я... я прожил уже слишком долгую жизнь, чтобы обращать внимание на подобные мелочи! - и с высоко задранным носом Заэль двинулся вперёд чуть ли не бегом.
- И что это за животное?
Эльза слабо улыбнулась. В самом деле, профессор Теории магии был самым пессимистичным человеком, которого она когда-либо видела. Его хлебом не корми - дай только составить негативный прогноз на какую-либо тему. Студенты его не любили и обходили стороной нелюдимого профессора.
- На сцену? Что я там забыл?
Заэль медлил. Он неторопливо раскуривал сигарету и выпускал изо рта облачко дыма. Иногда дым мерцал разными цветами, а достигнув потолка принимал очертания какой-нибудь птицы.
- Горевал - не то слово. Я потерял смысл жизни. Но Заэль страдал еще больше. Он потерял последнего близкого человека по вине Ароны, и это сильно ударило по его психике. Не смог смириться с потерей сестры и отправился в одиночку в пристанище демонов, чтобы отыскать ее душу.
Ильфорте склонился над Тео, высоко задрал левый рукав его рубашки и внимательно изучил руку.
Пришлось спешно приводить себя в порядок и телепортироваться в Эллистор. Ильфорте сидел посредине одного из обеденных столов и уплетал за обе щеки глазунью.