– Да, это имеет смысл, – задумался Олег, заменяя испорченный резец на новый. – Какие новости с фронта? А то я как проклятый за этими инструментами сижу и света белого не вижу.
Олегу повезло дважды. Во-первых, он вовремя успел отключить в себе болевые ощущения и не выдал того, что еще жив, стонами боли и конвульсивными подергиваниями связанной с его организмом техники. А во-вторых, тот, кто наносил удар, переоценил свои силы. Кончики легко пробивших сталь сосулек вошли в плоть ведьмака совсем не глубоко. И не везде. Возможно, помогли в этом его собственные габариты, пока еще немного уступавшие среднестатистическим. В управляющем доспехе не отличавшийся полнотой юноша весьма ощутимо болтался, но сейчас это пошло ему только на пользу. Ударившая ниже всех сосулька в щепки раскрошила деревянный протез, нанеся скорее моральную травму. Штук пять обжигающе холодных копий лишь щекотали кожу в районе живота, войдя в плоть на несколько миллиметров. Еще столько же вообще до нее не дотянулись, остановленные личным артефактным щитом и рассчитанной на противодействие мечам и клыкам ведьмачьей курткой. Один слегка надорвал кожу плеча. Парочка скользнула о ребра и застряла там, но до сердца или легких так и не дотянулась. И костей не раскрошила. Больше всего дискомфорта доставляло то из ледяных копий, которое распороло ему голову в районе и так отсутствующего глаза. Ставшая мокрой от крови одежда неприятно липла к телу. Да и некоторой слабости вследствие высокой потери драгоценной алой жидкости не мог компенсировать слабенький магический допинг. Однако приятного все равно было мало. И лично для Олега, и для его сослуживцев.
– Не стоит, – покачал головой священник, ответив на том же языке. Олег с удивлением понял, что более-менее понимает чужую речь даже без перевода. Видимо, знания общеобразовательных предметов, которые давали им в училище, оказались менее фрагментарными. Или сказывался тот факт, что перед уроками гуманитарных дисциплин будущим боевым магам давали сваренные кадетами-алхимиками зелья, улучшающие работу мозга. – Все-таки этот схизматик в чем-то прав. Мы поступили нехорошо. И тот факт, что десять минут назад наш посол должен был вручить императору Российской империи вместо торгового договора ноту об объявлении войны со стороны царства Польского с целью воссоединения со своими ранее незаконно оккупированными землями, ничего не изменит. Проявим сегодня милосердие: эти еретики заслужили его тем, что искренне пытались нас спасти.
Олег прислушался к своим ощущениям, особое внимание уделяя чувству опасности, прошептал сквозь зубы сакраментальное «Аминь, блин!», тяжело вздохнул, закрыл глаза, сглотнул и, положив пальцы на спусковые крючки орудий, одним рывком поднялся. Вместе с големом, которого не то поляки, не то немцы оставили во вполне работоспособном состоянии, ударив лишь по кабине пилота. Видимо, побоялись искалечить слабобронированную для тяжелого голема машину, которая еще вполне могла пригодиться им самим. Вылетевшие из пушек снаряды расплескали стремительно избавляющуюся от признаков возраста и тяжелой работы ведьму, католического священника и еще парочку стоящих за ними человек, невзирая на их магические щиты. Длинные птичьи ноги, которые являлись у «Кречета» самым слабым местом конструкции, замелькали как спицы в колесе, топча не всегда успевающих даже вскрикнуть людей и унося Олега подальше от злополучной церкви. Шарахающийся из стороны в сторону, повинуясь неясным предчувствиям, интуиции и удаче, ведьмак развернул корпус своей машины и вогнал один из снарядов прямо в ту будку, откуда торчало пушечное дуло. Постройку разметало, как и собравшийся рядом с ней народ. Видимо, ведьмаку удалось так называемое «золотое» попадание, заставляющее детонировать боеукладку. Ударная волна чуть качнула улепетывающего голема. А заодно сбила прицел тем, кто целился в него. Поляки, ну или австрийцы, притворяющиеся поляками, слишком рано начали праздновать победу своей предательской операции и чересчур быстро расслабились. Заклинания и пули ударили перемещающейся зигзагами машине вслед, но по большей части лишь испортили мостовую. А те из них, которые попали в цель, сумела выдержать кормовая броня. У разведывательного голема, которому приходится часто улепетывать от слишком сильного противника, она была ничуть не слабее лобовой.