— Может сработать.
Держа фамильную ценность под мышкой, осторожно проследовала в дом. Волки распределились: Фира кралась впереди, Крайд замыкал. Оба заметно дёргались. Серые переживали за неё. В гостиной застала обитателей дома. Стив сидел на диване с заклеенным ртом и связанный. Он спал. Регина бодрствовала. Однако имела странное выражение лица: глаза бегали, остальное, будто не могло пошевелиться. Катарина хотела броситься к ним, Фира остановила. Из кресла поднялся Мартин. Он был истощён, синяки под глазами, рыжие волосы поблекли, приобретая соломенный оттенок. Буравил её взглядом, приглаживая трясущимися руками причёску.
— Ты сошёл с ума? — спросила она, выходя из-за спины волчицы.
— Толстая собака твой новый телохранитель? Занятно, — морщился он, словно от боли. Фира утробно рыкнула.
— К чему этот концерт? Ты готов убить друзей из ненависти ко мне? — хмурилась она, глаза увлажнились.
— Вполне. Это твоя вина Кэти! — вскричал он отчаянно. — Стива пришлось усыпить. Ах! Эти лучи! Такие назойливые, не находишь? — хохотнул. — А она парализована, — указал на Регину. — Кино ей по вкусу! Правда, Регина? — подошёл ближе, волки напряглись, кожа светилась. — Вначале я думал о том, чтобы попросить у демона твою любовь! — шмыгал он носом. — А когда узнал о зародыше, мир померк! Нет больше надежды! Ты погубила нас! Уничтожила всё! Только не мои чувства! Ненавижу! — сорвался, брызжа слюной, рыжие глаза безумно вращались.
Огонь в колдунье вскипел окончательно. Она засияла на всю комнату, в глазах плясало пламя, ладони горели. Мартин восхищенно смотрел отступая.
— Ты горишь! Ты всегда любила его! Огонь! Завораживает! Отдай кольцо, и я отпущу их! — кивнул на диван.
— Амет, — чертыхнулась, язык вновь просачивался. — Только сначала ты ответишь, что попросил у Таоса взамен! — ветер колыхал волосы, предметы начали подниматься в воздух, она раскинула руки, наслаждаясь мощью энергии.
Мимолетно ощутила желание мужа связаться, но погасила зов. Колдунья была немного занята. Мартин опустил глаза и плечи, тихо произнося: «Твою смерть». Ударил ножом в самое сердце. Она опустила руки, ветер стих. Не верила в происходящее. Тот, кого любила и берегла, желал ей смерти. Мартин понимал, что ей больно, ощущал и упивался содеянным. Чёрное сердце, погрязшее во тьме, не могло излечиться. Тот Мартин, носивший её на руках, засыпавший с мыслями о ней одной, уже умер. Катарина молча подошла и передала шкатулку. Он пронзительно посмотрел на неё, открыл, достал кольцо. Прищурился, повертел в руках. Повисла напряженная тишина. Склонился к нему, словно принюхиваясь. И заулыбался.