Не успела Алекса договорить, как герцог ударил её по лицу. Пощечина мужа оказалась слишком унизительной, но он не вложил силы, а просто решил воспитать свою жену. Но герцогиня все равно вскрикнула от боли.
— Давай обсудим это в другой раз, — предложил отец.
Придерживая подол платья, герцогиня встала на колени. Грязь не помешала ей взяться за сапог, чтобы освободить уставшие ноги мужа. Запах пота не напугал и не оттолкнул. Алекса сняла оба сапога, бросила взгляд на мужа и, увидев в них смирение, положила голову на колени мужа.
Алекса вскинула брови, удивившись словам.
— Не говорите так, любовь моя, — встревожилась Алекса. Слова её напугали, потому что она прекрасно понимала, что будет много раз противиться воли своего мужа. Не самая приятная участь оказаться в месте, которое пытаешься избегать, всю жизнь. — Я сделаю все, что вы захотите.
— Это был я…
— … большое плавание.
Муж все еще был потрясен. Он не смог выдавить из себя хотя бы какого-нибудь звука. Но за язык говорили его черные глаза, которые начали осуждать Алексу за все, что случилось. За все что они пережили и за их скоротечный брак, который прошел мимолетно.
— Как мне дальше называть вас своим отцом? Вы все время разрушаете мою жизнь.
— Ты тоже воспитай свою жену, дружище! — рассердился герцог. — Еще раз посмеет говорить обо мне такие вещи, я сам проведу воспитательный процесс, если ты боишься. Твоя дочь невоспитанна, жена тоже потеряла всякий стыд. Роберт, ты вообще умеешь следить за своими женщинами?
Когда в детстве она ругалась с отцом, то часто сама приходила к нему, чтобы попросить прощения. Хотя никогда не делала нечего. Был один поступок, за который ей не удалось простить даже себя. Сбежав однажды в рощу, маленькая графиня заблудилась рядом с Ямой. Наступила ночь, завыли волки, но самостоятельно она не смогла выбраться. Пришлось переночевать в какой-то пещере, а наутро её нашел старейшина. Оказалось, что граф Холл поднял всю деревню на уши и приказал найти его дочь. Разумеется, такая выходка не прошла просто так и даже мольбы о пощаде не помогли маленькой графине избежать страшной кары. Но урок был выучен наизусть.
— Да…
— Любовь моя, ступайте в свою спальню, мы обсудим с вами все после ужина.
— Кажется, мы шокировали твою дочь еще сильнее, чем она поразила меня. Ты только посмотри, как забегали глаза. Присядь, любовь моя, пока не свалилась.
— Простите… — промолвила она, подняв глаза. — Я больше никогда…
Алекса нахмурилась. Она была оскорблена тем, что ей даже не позволили вставить слова. Герцог предупреждал об этом, поэтому она не вмешивалась в его дела без необходимости, но разговор не требовал отлагательств. Только поэтому герцогиня наплевала на правила этикета, ворвавшись в кабинет отца.